Христианская фонотека
Николай Бурляев читает стихи архиепископа Иоанна Сан-Францисского, посвященные пророку Давиду и его псалмам.
Земля входила в звёздное теченье,
Не понимая, что велит ей Бог.
И вдруг запел земле Давид пророк
О безначальном Божьем дуновенье.
И всё поёт в веках сердцам простым,
Что никому из них не одиноко —
Над каждым человеком звёздный дым,
Над звёздами Недремлющее Око.
Читает Николай Бурляев.
Анатолий Белый читает стихи Осипа Мандельштама, посвященные последним часам жизни Спасителя.
Неумолимые слова…
Окаменела Иудея,
И, с каждым мигом тяжелея,
Его поникла голова.
Стояли воины кругом
На страже стынущего тела;
Как венчик, голова висела
На стебле тонком и чужом.
И царствовал, и никнул Он,
Как лилия в родимый омут,
И глубина, где стебли тонут,
Торжествовала свой закон.
1910 г.
Читает Анатолий Белый.
Михаил Полицеймако читает стихотворение Николая Некрасова «Час молитвы».
Когда взойдёт денница золотая
На небосвод
И, красотой торжественно сияя,
Мрак разнесёт,
Когда звонят, к молитве созывая,
И в храм идут,
И в нём стоят, моленье совершая,
И гимн поют;
Тогда и я, с душою умилённой,
Меж всех стою
И Богу гимн, коленопреклонённый,
Тогда пою.
Когда царь дня, в волнах купаясь чистых,
Течёт к концу
И запоёт хор птичек голосистых
Хвалу Творцу;
И я пою, и я Ему молюся,
И в час мольбы
Спокоен я душой и не боюся
Угроз судьбы.
Мольба всегда усладу мне приносит,
Мой дух свежа,
Но никогда молитвы так не просит
Моя душа,
Как в грозный час кипучей непогоды;
Слова мои
Тогда солью я с голосом природы
И, чужд земли,
Пошлю к Творцу усердную молитву,
И — внемля ей,
Он усмирит враждующую битву
Моих страстей…
1839 г.
Читает Михаил Полицеймако.
Игорь Костолевский читает стихи Константина Фофанова, посвященные Христову Рождеству и победе над смертью.
Ещё те звёзды не погасли,
Ещё заря сияет та,
Что озарила миру ясли
Новорождённого Христа…
Тогда, ведомые звездою,
Чуждаясь ропота молвы,
Благоговейною толпою
К Христу стекалися волхвы…
Пришли с далёкого Востока,
Неся дары с восторгом грёз, —
И был от Иродова ока
Спасён Властительный Христос!..
Прошли века… И Он, распятый,
Но всё по-прежнему живой,
Идёт, как истины Глашатай,
По нашей пажити мирской;
Идёт, по-прежнему обильный
Святыней, правдой и добром,
И не поборет Ирод сильный
Его предательским мечом.
1891 г.
Читает Игорь Костолевский.
Андрей Панин исполняет рождественское стихотворение Владислава Ходасевича.
Мечта моя! Из Вифлеемской дали
Мне донеси дыханье тех минут,
Когда ещё и пастухи не знали,
Какую весть им ангелы несут.
Всё было там убого, скудно, просто:
Ночь; душный хлев; тяжёлый храп быка.
В углу осёл, замученный коростой,
Чесал о ясли впалые бока,
А в яслях… Нет, мечта моя, довольно:
Не искушай кощунственный язык!
Подумаю — и стыдно мне, и больно:
О чём, о чём он говорить привык!
Не мне сказать…
Январь 1920, ноябрь 1922.
Читает Андрей Панин.
Актер Андрей Панин читает рождественское стихотворение Владислава Ходасевича.
Красный Марс восходит над агавой,
Но прекрасней светят нам они —
Генуи, в былые дни лукавой,
Мирные, торговые огни.
Меркнут гор прибрежные отроги,
Пахнет пылью, морем и вином.
Запоздалый ослик на дороге
Торопливо плещет бубенцом…
Не в такой ли час, когда ночные
Небеса синели надо всем,
На таком же ослике Мария
Покидала тесный Вифлеем?
Топотали частые копыта,
Отставал Иосиф, весь в пыли…
Что еврейке бедной до Египта,
До чужих овец, чужой земли?
Плачет Мать. Дитя под чёрной тальмой
Сонными губами ищет грудь,
А вдали, вдали звезда над пальмой
Беглецам указывает путь.
1913 г.
Читает Андрей Панин.
Актер Игорь Костолевский читает стихи Константина Фофанова, посвященные ветхозаветной картине сна Иакова, в которой он видит лестницу к небесам.
Он шёл, исполненный тревог,
С мечтой безмолвной и печальной,
И, утомясь дорогой дальней,
На дикий камень он прилёг,
Чтобы забыться сном минутным.
И видит он в виденье смутном:
Разверзся бархатный чертог
Небес глубоких — и оттуда,
Как струны, брызнули лучи
Светлей и краше изумруда
И ослепительней парчи.
И видит он, как из лучей
Соткались пышные ступени.
Он видит лестницу: по ней
Снуют божественные тени,
Весь чистый рой небесных сил,
Весь рой в одеждах белотканных,
В венцах из роз благоуханных,
Душистей мира и кадил.
И там, на пурпурной вершине,
В румяной дымке облаков,
Создатель неба и пустыни,
Он сам, бессмертный Саваоф!
Под Ним рассыпались покорно
Созвездий бисерные зёрна,
И кольца радуг огневых
Над головой Его повисли,
Как сны безгрешные, как мысли
Его фантазий неземных.
И слышит путник — от вершины
Донёсся голос неземной —
Так шелестят листы осины
Пред набегающей грозой:
«Тебе, Израиль, отдаю Я
Все эти мирные места,
Где ныне бродишь ты, кочуя,
Как своевольная мечта.
Тебе с заката до востока —
Простор и гладь Моих пустынь.
Отныне смело и широко
Ты здесь шатры свои раскинь.
Твоё умножу Я потомство,
Как аравийские пески,
И злые козни вероломства
Не сокрушат его полки».
Так рек Творец небес и моря,
Создатель света и пустынь.
И камни грянули: «Аминь»,
Его словам небесным вторя.
Читает Игорь Костолевский.
Мал бех во братии моей и юнший в дому Отца моего. (Псалом 151)
Я младший был в своём дому,
И меньше всех меня считали;
И радость детства и печали
Вверял я Богу одному.
Мои все братья величавы
Росли для подвигов, для славы,
Был ими весел наш отец;
А я, в своей безвестной доле,
Один, с моей цевницей в поле
Смиренно пас моих овец!
Дитя, беспечный сын природы,
О мне узнают ли народы?
Иль жребий мой — пустынный цвет?
Но вдруг блеснул в пустыне свет,
И мне явился ангел Бога:
«Тебе широкая дорога
Чрез поле жизни и в века!»
И Бога дивного рука
Из сонма братий величавых,
От смирных стад меня взяла
И — прямо в битву, в бой кровавый,
И мне в бою стеной была!
И я, помазан от елея,
Кипящим мужеством горел,
И в очи страшного злодея
Бесстрашно, юноша, глядел.
Он пал, как столп. Цвети, отчизна!
Израиль мой, с твоих сынов
Снята позора укоризна:
Не знай ни плена, ни оков!
1825 г.
Читает Александр Коршунов.
У постели псалмопевца
Арфа звонкая висела,
Если ночью веял ветер —
За струной струна звенела,
И аккорды раздавались
Над венчанной головою,
И царя они будили
Сладкозвучною хвалою.
Царь Давид вставал с постели,
Исполнялся вдохновенья,
Струны арфы колебал он
И слагал он песнопенья.
И в ответ ночному ветру
Арфа с звонкими струнами
Рокотала и звенела
Под державными перстами.
1895 г.
Читает Вадим Демчог.
Бог народився темної ночі,
Мало так світла, втомлені очі.
Люди заснули, люди втомились,
Хоч і чекали, хоч і журились.
Де Відкупитель? Де ж та Надія?
Скинуть ярма гніт в кожного мрія.
Пильно вглядались та пропустили,
Як оті Янголи в сурми сурмили!
Морок закрався в кожного душу,
«Я підневільний, слухатись мушу».
Важко коритись римським солдатам,
Вибраний нарід, але волю втратив…
Волю хотіли відвоювати,
«Месія прийде, щоб царювати!»
Він же прийшов, не земними шляхами,
Він і Царює в серцях у нас з вами!
Давши всім волю, давши спасіння,
Даром очистивши грішне сумління.
Царство Його не від світу земного,
Царствує в душах Син Бога Святого!
Люди заснули, люди втомились,
Волі чекали, гірко журились.
Світ і сьогодні Його чекає,
В гріха кайданах людство блукає.
А чи впізнав ти Божого Сина?
В Ньому потребу має людина.
Вклонися низько, в дар віддай себе!
Він лиш відкриє кожному Небо!
Читає авторка.