Тема: библейские персонажи

    И видели – по утренним зарям… (Фёдор Глинка)
    5 (1)

    И видели - по утренним зарям... (Фёдор Глинка)

    И видели – по утренним зарям… (Фёдор Глинка)

    Александр Коршунов читает стихотворение Федора Глинки, в котором описывается бегство в Египет Пречистой Девы Марии со старцем Иосифом и Младенцем-Спасителем.

    И видели — по утренним зарям,
    Когда роса сребрилась по долинам
    И ветерки качали ветви пальм, —
    Шли путники дорогой во Египет:
    Был Старец сед, но бодр и величав,
    В одной руке держал он жезл высокий,
    В другой, сжимая повод, вёл осла,
    И на осле сидела, как царица,
    Младая Мать с своим Младенцем чудным,
    Которому подобного земля
    Ни до Него, ни после не видала!..
    И матери подобной не видали!!.
    Какой покой в лице её светился!
    Казалось, все её свершились думы,
    И лучшие надежды уж сбылись;
    И ничего ей более не надо:
    Все радости и неба и земли,
    Богатства все, всё счастье мировое
    Лежали тут, в коленях, перед ней,
    Слиянные в одном её Младенце,
    Который Сам — прекрасен так и тих —
    Под лёгкою светлелся пеленою,
    Как звёздочка светлеет и горит
    Под серебром кристального потока.
    В одежды алые жена одета,
    Скроенные как будто из зари,
    И голубой покров — отрезок неба —
    Вился вокруг главы её прекрасной…

    Читает Александр Коршунов.

    Чудо (Борис Пастернак)
    5 (1)

    Чудо (Борис Пастернак)

    Чудо (Борис Пастернак)

    В этом стихотворении Борис Пастернак размышляет о чуде, которое Господь сотворил с бесплодной смоковницей.

    Он шёл из Вифании в Ерусалим,
    Заранее грустью предчувствий томим.

    Колючий кустарник на круче был выжжен,
    Над хижиной ближней не двигался дым,
    Был воздух горяч и камыш неподвижен,
    И Мёртвого моря покой недвижим.

    И в горечи, спорившей с горечью моря,
    Он шёл с небольшою толпой облаков
    По пыльной дороге на чьё-то подворье,
    Шёл в город на сборище учеников.

    И так углубился Он в мысли Свои,
    Что поле в уныньи запахло полынью.
    Всё стихло. Один Он стоял посредине,
    А местность лежала пластом в забытьи.
    Всё перемешалось: теплынь и пустыня,
    И ящерицы, и ключи, и ручьи.

    Смоковница высилась невдалеке,
    Совсем без плодов, только ветки да листья.
    И Он ей сказал: «Для какой ты корысти?
    Какая Мне радость в твоём столбняке?

    Я жажду и алчу, а ты — пустоцвет,
    И встреча с тобой безотрадней гранита.
    О, как ты обидна и недаровита!
    Останься такой до скончания лет».
    По дереву дрожь осужденья прошла,
    Как молнии искра по громоотводу.
    Смоковницу испепелило дотла.

    Найдись в это время минута свободы
    У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
    Успели б вмешаться законы природы.
    Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
    Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
    Оно настигает мгновенно, врасплох.

    1947 г.

    Читает Александр Феклистов.

    Давид (Иоанн Сан-Францисский)
    5 (1)

    Давид (Иоанн Сан-Францисский)

    Давид (Иоанн Сан-Францисский)

    Николай Бурляев читает стихи архиепископа Иоанна Сан-Францисского, посвященные пророку Давиду и его псалмам.

    Земля входила в звёздное теченье,
    Не понимая, что велит ей Бог.
    И вдруг запел земле Давид пророк
    О безначальном Божьем дуновенье.
    И всё поёт в веках сердцам простым,
    Что никому из них не одиноко —
    Над каждым человеком звёздный дым,
    Над звёздами Недремлющее Око.

    Читает Николай Бурляев.

    Неумолимые слова… (Осип Мандельштам)
    5 (1)

    Неумолимые слова... (Осип Мандельштам)

    Неумолимые слова… (Осип Мандельштам)

    Анатолий Белый читает стихи Осипа Мандельштама, посвященные последним часам жизни Спасителя.

    Неумолимые слова…
    Окаменела Иудея,
    И, с каждым мигом тяжелея,
    Его поникла голова.

    Стояли воины кругом
    На страже стынущего тела;
    Как венчик, голова висела
    На стебле тонком и чужом.

    И царствовал, и никнул Он,
    Как лилия в родимый омут,
    И глубина, где стебли тонут,
    Торжествовала свой закон.

    1910 г.

    Читает Анатолий Белый.

    Час молитвы (Николай Некрасов)
    5 (1)

    Час молитвы (Николай Некрасов)

    Час молитвы (Николай Некрасов)

    Михаил Полицеймако читает стихотворение Николая Некрасова «Час молитвы».

    Когда взойдёт денница золотая
    На небосвод
    И, красотой торжественно сияя,
    Мрак разнесёт,
    Когда звонят, к молитве созывая,
    И в храм идут,
    И в нём стоят, моленье совершая,
    И гимн поют;
    Тогда и я, с душою умилённой,
    Меж всех стою
    И Богу гимн, коленопреклонённый,
    Тогда пою.
    Когда царь дня, в волнах купаясь чистых,
    Течёт к концу
    И запоёт хор птичек голосистых
    Хвалу Творцу;
    И я пою, и я Ему молюся,
    И в час мольбы
    Спокоен я душой и не боюся
    Угроз судьбы.
    Мольба всегда усладу мне приносит,
    Мой дух свежа,
    Но никогда молитвы так не просит
    Моя душа,
    Как в грозный час кипучей непогоды;
    Слова мои
    Тогда солью я с голосом природы
    И, чужд земли,
    Пошлю к Творцу усердную молитву,
    И — внемля ей,
    Он усмирит враждующую битву
    Моих страстей…

    1839 г.

    Читает Михаил Полицеймако.

    Ещё те звезды не погасли… (Константин Фофанов)
    5 (1)

    Ещё те звезды не погасли... (Константин Фофанов)

    Ещё те звезды не погасли… (Константин Фофанов)

    Игорь Костолевский читает стихи Константина Фофанова, посвященные Христову Рождеству и победе над смертью.

    Ещё те звёзды не погасли,
    Ещё заря сияет та,
    Что озарила миру ясли
    Новорождённого Христа…

    Тогда, ведомые звездою,
    Чуждаясь ропота молвы,
    Благоговейною толпою
    К Христу стекалися волхвы…

    Пришли с далёкого Востока,
    Неся дары с восторгом грёз, —
    И был от Иродова ока
    Спасён Властительный Христос!..

    Прошли века… И Он, распятый,
    Но всё по-прежнему живой,
    Идёт, как истины Глашатай,
    По нашей пажити мирской;

    Идёт, по-прежнему обильный
    Святыней, правдой и добром,
    И не поборет Ирод сильный
    Его предательским мечом.

    1891 г.

    Читает Игорь Костолевский.

    Мечта моя! Из Вифлеемской дали… (Владислав Ходасевич)
    5 (1)

    Мечта моя! Из Вифлеемской дали... (Владислав Ходасевич)

    Вечер (Владислав Ходасевич)

    Андрей Панин исполняет рождественское стихотворение Владислава Ходасевича.

    Мечта моя! Из Вифлеемской дали
    Мне донеси дыханье тех минут,
    Когда ещё и пастухи не знали,
    Какую весть им ангелы несут.

    Всё было там убого, скудно, просто:
    Ночь; душный хлев; тяжёлый храп быка.
    В углу осёл, замученный коростой,
    Чесал о ясли впалые бока,

    А в яслях… Нет, мечта моя, довольно:
    Не искушай кощунственный язык!
    Подумаю — и стыдно мне, и больно:
    О чём, о чём он говорить привык!

    Не мне сказать…

    Январь 1920, ноябрь 1922.

    Читает Андрей Панин.

    Вечер (Владислав Ходасевич)
    5 (1)

    Вечер (Владислав Ходасевич)

    Вечер (Владислав Ходасевич)

    Актер Андрей Панин читает рождественское стихотворение Владислава Ходасевича.

    Красный Марс восходит над агавой,
    Но прекрасней светят нам они —
    Генуи, в былые дни лукавой,
    Мирные, торговые огни.

    Меркнут гор прибрежные отроги,
    Пахнет пылью, морем и вином.
    Запоздалый ослик на дороге
    Торопливо плещет бубенцом…

    Не в такой ли час, когда ночные
    Небеса синели надо всем,
    На таком же ослике Мария
    Покидала тесный Вифлеем?

    Топотали частые копыта,
    Отставал Иосиф, весь в пыли…
    Что еврейке бедной до Египта,
    До чужих овец, чужой земли?

    Плачет Мать. Дитя под чёрной тальмой
    Сонными губами ищет грудь,
    А вдали, вдали звезда над пальмой
    Беглецам указывает путь.

    1913 г.

    Читает Андрей Панин.

    Небесная лестница (Константин Фофанов)
    5 (1)

    Небесная лестница (Константин Фофанов)


    Небесная лестница1 (Константин Фофанов)

    Актер Игорь Костолевский читает стихи Константина Фофанова, посвященные ветхозаветной картине сна Иакова, в которой он видит лестницу к небесам.

    Он шёл, исполненный тревог,
    С мечтой безмолвной и печальной,
    И, утомясь дорогой дальней,
    На дикий камень он прилёг,
    Чтобы забыться сном минутным.
    И видит он в виденье смутном:
    Разверзся бархатный чертог
    Небес глубоких — и оттуда,
    Как струны, брызнули лучи
    Светлей и краше изумруда
    И ослепительней парчи.

    И видит он, как из лучей
    Соткались пышные ступени.
    Он видит лестницу: по ней
    Снуют божественные тени,
    Весь чистый рой небесных сил,
    Весь рой в одеждах белотканных,
    В венцах из роз благоуханных,
    Душистей мира и кадил.

    И там, на пурпурной вершине,
    В румяной дымке облаков,
    Создатель неба и пустыни,
    Он сам, бессмертный Саваоф!
    Под Ним рассыпались покорно
    Созвездий бисерные зёрна,
    И кольца радуг огневых
    Над головой Его повисли,
    Как сны безгрешные, как мысли
    Его фантазий неземных.
    И слышит путник — от вершины
    Донёсся голос неземной —
    Так шелестят листы осины
    Пред набегающей грозой:
    «Тебе, Израиль, отдаю Я
    Все эти мирные места,
    Где ныне бродишь ты, кочуя,
    Как своевольная мечта.
    Тебе с заката до востока —
    Простор и гладь Моих пустынь.
    Отныне смело и широко
    Ты здесь шатры свои раскинь.
    Твоё умножу Я потомство,
    Как аравийские пески,
    И злые козни вероломства
    Не сокрушат его полки».

    Так рек Творец небес и моря,
    Создатель света и пустынь.
    И камни грянули: «Аминь»,
    Его словам небесным вторя.

    Читает Игорь Костолевский.

    Победа (Фёдор Глинка)
    5 (1)

    Победа (Фёдор Глинка)

    Победа (Фёдор Глинка)

    Мал бех во братии моей и юнший в дому Отца моего. (Псалом 151)

    Я младший был в своём дому,
    И меньше всех меня считали;
    И радость детства и печали
    Вверял я Богу одному.
    Мои все братья величавы
    Росли для подвигов, для славы,
    Был ими весел наш отец;
    А я, в своей безвестной доле,
    Один, с моей цевницей в поле
    Смиренно пас моих овец!
    Дитя, беспечный сын природы,
    О мне узнают ли народы?
    Иль жребий мой — пустынный цвет?
    Но вдруг блеснул в пустыне свет,
    И мне явился ангел Бога:
    «Тебе широкая дорога
    Чрез поле жизни и в века!»
    И Бога дивного рука
    Из сонма братий величавых,
    От смирных стад меня взяла
    И — прямо в битву, в бой кровавый,
    И мне в бою стеной была!
    И я, помазан от елея,
    Кипящим мужеством горел,
    И в очи страшного злодея
    Бесстрашно, юноша, глядел.
    Он пал, как столп. Цвети, отчизна!
    Израиль мой, с твоих сынов
    Снята позора укоризна:
    Не знай ни плена, ни оков!

    1825 г.

    Читает Александр Коршунов.