Истосковалась по Тебе душа (Любовь Васенина)
Читает Алёна Кох.
Христианская фонотека
“Встану, пойду к отцу моему…” – Ев. от Луки 15:18
Читает Алёна Кох.
Люди все рассуждают: «А был ли вообще Христос?»
Мне, человеку веры, странен такой вопрос.
Но, понимая время, этот вопрос — картечь.
Встречный вопрос бросаю, будто бы острый меч.
Если убрать из мира все, что принёс Христос,
Что остаётся людям кроме надрывных слез?
В мире исчезнет совесть, праведный ориентир,
Мир без Христа сегодня — только военный тир.
Жизнь без Христа — подлость, цель без Христа — дым,
Каждый, Его оставив, станет больным и злым.
Вот и сегодня видим, только Христа убрать,
Станет Его Рожденье — поводом убивать.
Поводом развлекаться, поводом развлекать,
Станет Его Рожденье — поводом продавать.
Нет, дорогие, знаю, что во главе — Христос,
Все решено, а прежде, этот смешной вопрос.
Читает автор.
Забудь, відпусти все, що серце тривожить.
Сьогодні Різдво! Він для тебе родивсь!
І більше, ніж мрієш, зробити Бог може.
Ти стомленим просто до Нього прийди.
Вклонись у пошані, бо Він – твій Спаситель,
Та Цар Всемогутній, Вершитель життів,
Бажає Він щастям тебе оросити.
Скажи ти Ісусу чого би хотів?
Пізнай з Богом розкіш святу спілкування,
Відкрий Його велич у кожному дні!
Хай станеться диво для тебе різдвяне!
У серці полинуть пісні неземні!
Поринь в палестинські часи таємничі…
В душі закарбуй сокровенні слова!
Ти чуєш, Ісус на імʼя тебе кличе?
Відкрий своє серце для чуда Різдва!
Читает авторка.
Мы не жили – и умираем
Среди тьмы.
Ты вернешься… Но как узнаем
Тебя мы?
Все дрожим и себя стыдимся,
Тяжел мрак.
Мы молчаний Твоих боимся…
О, дай знак!
Если нет на земле надежды –
То все прах.
Дай коснуться Твоей одежды,
Забыть страх.
Ты во дни, когда был меж нами,
Сказал Сам:
«Не оставлю вас сиротами,
Приду к вам».
Нет Тебя. Душа не готова,
Не бил час.
Но мы верим, – Ты будешь снова
Среди нас.
1901 г.
Читает Ирина Кириченко.
В хрустальную вазу на полке
Не ставлю фиалок и роз я,
Ни ландышей с запахом тонким,
Но ржи золотые колосья.
Пучок колосящихся злаков
Мне роз и жасмина дороже, –
Он служит таинственным знаком
Заботы и щедрости Божьей.
Нам дорог был хлеб в голодовку,
Его мы ценить научились.
Колосьев созревших головки
Во сне нам тогда только снились.
Христос, милосердный Сын Божий,
Небесным назвал Себя хлебом –
Нет пищи полезней, дороже
Для духа и тела под небом.
Читает Наталья Мальцева.
Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.
Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».
И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.
Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.
Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».
1949 г.
Читает Алексей Байдала.