Христианская фонотека
Стихи Льва Мея, в которых переживается евангелькое чудо – воскрешение дочери Иаира.
…И собрались к Нему все власти града вскоре,
И говорил Он им и всем ученикам
С святою кротостью, но с пламенем во взоре:
«Аминь, аминь, глаголю вам:
Kтo верует — с зерно горчичное, тот сам
Речет горе: «Восстань и кинься прямо в море!»
И будет так!..»
Ещё Он говорил,
К начальнику поместной синагоги
Приходит некто со словами:
«Ты
Не утруждай Учителя! Тревоги
Не возбуждай в беседе… Но… ведь — вот
Дочь у тебя скончалась… У ворот
Столпился уж испуганный народ…
Ступай скорей домой!»
Но Иисус: «Постойте:
Во имя Божие, в ваш дом Мне дверь откройте…
Не бойся, Иаир!.. Верь: дочь твоя жива!..»
Вошли; глядят…
В фиалках голова;
Весь стройный стан под пеленою белой…
Бесценный плод любви, хотя и не поспелый:
Не опускалася ещё до пят коса;
Не переглядывались с ней ни полночь, ни денница,
Ни молния, ни вешняя зарница,
И в очи страстно ей не брызгала роса…
«Спит!» — Он вещал… Кругом все улыбнулись,
Шепча: «Не слыхано, чтоб мёртвые проснулись!»
Но над покойною простёр тогда Он длань,
Взял за руку и рек:
«Отроковица, встань!..»
И встала…
С ужасом народ весь разбежался,
Крича: «Не слыхано, чтоб мёртвый просыпался!..»
Тысячелетняя моя отроковица!
На севере своём ты так же обмерла,
Да, Божьей волею, тебя уж подняла
Благословенно-мощная десница…
1861 г.
Читает Александр Цуркан.
Александр Цуркан читает отрывки из стихотворение Льва Мея с изложением евангельского события – искушения Христа дьаволом.
На горе первозданной стояли они,
И над ними, бездонны и сини,
Поднялись небосводы пустыни.
А под ними земля — вся в тумане, в тени.
И Один был блистательней неба:
Благодать изливалась из кротких очей,
И сиял над главою венец из лучей.
А другой был мрачнее эреба1:
Из глубоких зениц вылетали огни,
На челе его злоба пылала,
И под ним вся гора трепетала.
И Мессии сказал Сатана:
«Раввуни!
От заката светил до востока,
Землю всю, во мгновение ока,
Покажу я Тебе…»
И десницу простёр…
Прояснилася даль… Из тумана
Засинелася зыбь океана,
Поднялися громады маститые гор,
И земли необъятной равнина,
Вся в свету и в тени, под небесным шатром
Разостлалася круглым, цветистым ковром.
* * *
«Падши ниц, поклонись — и отдам всё сполна
Я Тебе…», — говорит искуситель.
Отвечает небесный Учитель:
«Отойди, отойди от Меня, Сатана!»
1851 г.
Читает Александр Цуркан.
Актер Аркадий Левин читает духовное стихотворение Льва Мея, посвященное эпизоду из Ветхого Завета, в котором по молитве пророка Моисея из скалы забил источник.
Таких чудес не слыхано доныне:
Днём облако, а ночью столп огня,
Вслед за собой толпу несметную маня,
Несутся над песком зыбучим по пустыне,
И, Богом вдохновлён, маститый вождь ведёт
В обетованный край свой избранный народ.
Но страждут путники,
и громко ропщет каждый,
Как травка без дождя,
палим томящей жаждой.
Порою впереди — как будто бы вода, —
Нет, это — марево, — и синею волною
Плеснула в небеса зубчатых скал гряда.
Так и теперь… Далёко глаз еврея
Завидел озеро, и звучно раздались
И потонули в голубую высь
Похвальные псалмы во имя Моисея.
И вот — опять обман, опять каменья скал,
Где от веку ручей студёный не журчал.
И пали духом все, и на песок, рыдая,
С младенцем пала ниц еврейка молодая.
И, руки смуглые кусая до костей,
Пьёт жадно кровь свою измученный еврей.
Но Моисей невозмутим: он знает,
Что веру истую терпенье проверяет…
И по скале ударил он жезлом,
И брызнула вода сквозь твёрдый слой ручьём…
И, жажду утолив, раскаявшися в пенях
И в ропоте, народ молился на коленях…
1861 г.
Читает Аркадий Левин.
Перевод стихотворения финского поэта Вейкко Антеро Коскенниеми.
Мне видится Каиафы тёмный двор,
Ночь в Иудее, говор суетливый…
Среди толпы — пылающий костёр
И некий муж угрюмый, молчаливый.
Приблизив руки к огненным углям,
Он тщетно душу греет человечью,
Ответствуя докучливым речам
Испорченною иудейской речью:
«Не галилеянин я, люди, нет!»
Плащом покрыта голова седая;
Костёр на камни стелет жёлтый свет,
И медлит ночь, как будто выжидая…
«Не галилеянин я, люди, нет!»
Пропел петух. Зари пылают розы…
Старик встаёт, уходит, слаб и сед,
Вот оглянулся и глотает слёзы.
Отчаянье! Ты человеку в грудь
Палящее своё вонзаешь жало.
О, чья душа хоть раз, когда-нибудь,
Своих святынь в слезах не предавала?
О галилеянин! К чужим кострам
Кто в холоде ночи не приближался?
Мы — плоть и кровь твоя, второй Адам!
Кто в оный час с тобой не отрекался?
1916 г.
Читает Андрей Панин.
Он идёт путём жемчужным
По садам береговым.
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.
«Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!
Вас зову я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.
Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши!
Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды, —
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды.
Солнце близится к притину1,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В Доме Нежного Отца»
Не томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За Искателем Небес.
1910 г.
Читает Констинтин Хабенский.
Сергей Чонишвили читает рождественские стихи Афанасия Фета.
Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звёзды южные дрожат;
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.
Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи,
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.
Ясли тихо светят взору,
Озарён Марии лик…
Звёздный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.
И над Ним горит высоко
Та звезда далёких стран:
С ней несут цари Востока
Злато, смирну и ливан.
1842 г.
Читает Сергей Чонишвили.
«И сказал Давид: Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого филистимлянина. И сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою. И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его медный шлем, и надел на него броню. И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить, ибо не привык к такому вооружению; потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом, я не привык. И снял Давид все это с себя. И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина» (1 Цар. 17, 37-40).
Певец-пастух на подвиг ратный
Не брал ни тяжкого меча,
Ни шлема, ни брони булатной,
Ни лат с Саулова плеча;
Но, духом Божьим осененный,
Он в поле брал кремень простой.
И падал враг иноплеменный,
Сверкая и гремя бронёй.
И ты, когда на битву с ложью
Восстанет правда дум святых, —
Не налагай на правду Божью
Гнилую тягость лат земных.
Доспех Саула ей окова,
Саулов тягостен шелом:
Её оружье — Божье слово,
А Божье слово — Божий гром!
1844 г.
Читает читает Дмитрий Назаров.
Под звуки дивной арфы
Давид псалмы слагал,
И в это время ветер
Смиренно умолкал,
И птицы петь не смели,
И воды не текли, —
Одна хвала звучала
Во всех концах земли.
Когда ж он утомится
Творца земли хвалить,
Тогда повсюду птицы
Спешат его сменить,
И воды заструятся,
Создателя хваля, —
Хвалой многоголосной
Наполнится земля.
1896 г.
Читает Вадим Демчог.
Николай Иванов читает духовные стихи русского поэта Аполлона Майкова. Из цикла «Еврейские песни» (К картине «Введение во храм»). Идумея — древнегреческое наименование страны Эдом (на территории современной Иордании).
Колыбель моя качалась
У Сиона, и над ней
Пальма Божия склонялась
Тёмной купою ветвей;
Белых лилий Идумеи
Снежный венчик цвёл кругом,
Белый голубь Иудеи
Реял ласковым крылом.
Отчего ж порой грущу я?
Что готовит мне судьба?
Всё смиренно, всё приму я,
Как Господняя раба!
1840 г.
Читает Николай Иванов.
