Говорят, для того, чтобы добиться успеха, нужно многое пройти, достаточно пережить, не один пуд соли съесть. Да, это отчасти верно. Но есть еще один путь, на котором достижения, признание могут прийти и в… 14 лет. О своей жизни, о призвании и о творчестве рассказывает певица, поэтесса, композитор Лиза Лукашина.
К 18 годам у Вас уже много достижений. Как получилось, что Вы так рано встали на творческий путь?
Я начала писать стихи достаточно рано, примерно в 12-13 лет, – этот возраст я обычно называю в интервью. Однако сегодня внесу небольшие уточнения: создавать связные по смыслу обороты, рифмованные, имеющие определеную форму, я попробовала, оказывается, уже в пять лет. Недавно родители нашли запись на диктофоне, где я сочиняю белый стих, совершенно осмысленный, метафоричный, поэтичный в широком смысле этого слова. Некоторые его строки заучат так:
«Сатана стреляет мне в крылья,
И я бегу от холода Земли».
Поэтому я думаю, что Господь заранее приготовил для меня этот путь – путь обращения идеи в слово. С другой стороны, мое окружение с самого детства располагало к творчеству: поэты-родители, при том занимающиеся музыкой – написанием песен и их дальнейшей студийной записью, – к такому невозможно остаться равнодушной, и я не осталась.
Ваше творчество неразрывно связано с Вашей верой. Когда и как Вы обратились к Богу? Могли бы Вы рассказать, что Бог сделал в Вашей жизни?
Моя семья – это верующие люди в нескольких поколениях, поэтому с Господом и церковью я была хорошо знакома. Но, вы сами понимаете, вера родителей и отношения с Христом не передаются генетически, быть с Ним – личное решение. В 12 лет я поняла, что не чувствую присутствия Бога: я верила в Него, искала, молилась об укреплении веры, но по-прежнему оставалась наедине со своим поиском. И тогда Бог нашел меня сам. В Брянске, на христианской конференции, я покаялась, и Божье присутствие стало ощущаться, как огонь с Неба. Он не только разбудил мою душу, но и установил столп в ее центре: «Я – твой Господь, Царь и Спаситель».
С этого момента Бог начал работать со мной, с моей душой, появились первые стихи, а затем и музыка. Через два года вышла в свет моя первая книга «Молчание моря», а еще через год – первый музыкальный сольный альбом «Две реки». Невозможно описать все чудеса, которыми Бог меня одарил, некоторые из них – вступление в Союз писателей России, а затем и журналистов России, выступление на Красной площади, выступление в парке им. Горького, открытие кубка гран-при по фигурному катанию в Лужниках, запись олимпийской песни с легендарной группой «Boney M», – и это все только малая часть Его славы в моей жизни.
Вы уже довольно известны. Стремитесь ли Вы к славе? И вообще, для чего человеку нужен успех?
Я стремлюсь к славе Иисуса Христа. Делать Его имя знаменитым для спасения людей – моя цель на этой Земле. Сегодня в мире авторитет решает если не все, то многое. Мой успех – это возможность повлиять на разбитые жизни, на тех, кто не ищет или не искал Бога. Люди умирают от собственных грехов на наших глазах, мы не имеем права бездействовать. Если жизнь – это война, я готова воевать и отвоевывать то, что уже давно оккупировано дьяволом. Слава разметается ветром, как пыль, – спасенная душа пребывает вечно.
Бытует мнение, что шоу-бизнес, как и политика, – грязное дело. Легко ли христианину, участвуя в шоу-бизнесе, не пойти на компромисс со своими христианскими убеждениями?
Прежде всего, исполнитель должен четко понимать цель своей деятельности. Стать известным – неправильная мотивация, потому что поток греха и соблазна унесет такое неокрепшее создание течением в никуда. Человек же, поставленный Богом в таком месте, трезво оценивающий опасность, постоянно пребывающий в Слове Божьем и молитве, – будет в сохранности, все двери Бог будет открывать перед ним сам. Я не соглашаюсь ни на какие компромиссы с миром, поэтому Бог дает самый лучший вариант. Как я уже сказала, в моей жизни есть стержень, столп, и я не откажусь от него ни за что на свете.
Как относятся Ваши светские коллеги по творчеству к тому, что Вы – верующий человек?
Очень положительно, как мне кажется. Для многих из них я пишу тексты песен и очень рада, что могу донести в такой форме истинное значение многих понятий. Своим поведением и отношением к жизни я стараюсь показать мир тех ценностей, которые с каждым годом, увы, утрачиваются все больше. Надеюсь, мой пример сможет помочь близким людям определиться, в каком направлении им двигаться по жизни. Кстати, я стала замечать, как в песнях эстрадных исполнителей все чаще поется о Боге, о небесах, о рае, – эта хорошая тенденция, надеюсь, со временем только усилится.
Какую цель Вы ставите перед собой в творчестве? И чего Вам уже удалось достичь?
Я считаю, что Бог дал мне очень много, больше, чем я того заслуживаю. Я хочу оправдать Его любовь, даже если Он не просит ничего взамен. В своем творчестве я буду усиливать религиозную тематику, поднимать фундаментальные вопросы в более конкретной форме. Хочу достигать новых высот Его силой, еще больше помогать людям практически, рушить стены, созданные дьяволом, и открывать путь для следующих поколений. Может быть, звучит очень глобально, но это то, чего я хочу и к чему стремлюсь. Главное – чтобы Господь через меня осуществлял Свои планы. Без Его воли не случается чудес!
Ближе познакомиться с творчеством Лизы Лукашиной вы можете на ее личном сайте: www.Lizamusic.ru
Дарина родилась и выросла в Одессе. Она композитор, исполнительница многих христианских песен. Ее песни с удовольствием слушают. “Христианская книга” решила задать несколько вопросов, чтобы ближе познакомиться с Дариной и узнать ее творческие планы на будущее.
Некоторые из своих песен вы пишете сама, а также вы являетесь композитором исполняемых вами песен. Как приходят идеи о написании текстов и музыки? Что побуждает вас писать?
В основном я пишу музыку, стараюсь сотрудничать с талантливыми поэтами, но и многие тексты я написала сама. Когда у меня есть конкретная идея песни, я пишу и музыку и текст. Меня побуждает писать песни то же, что побуждает других выпить стакан воды или утолить голод. В общем, я просто не могу не писать песни.
Эмоциональный, проникающий в душу, взывающий к сердцу и разуму, полный чувств, вбирающий в себя всю полноту слов исполняемых песен… Я несколько десятков раз прослушала ваш диск «My hope in God» и поняла, что именно это можно сказать о вашем голосе. Как рано вы поняли, что пение – это ваше призвание? Когда вдруг пришло понимание того, что ваш голос особенный, и вы красиво поете?
Я никогда не считала, что я красиво пою или что у меня особенный голос. Просто так сложилась жизнь, что с детства я пела и училась этому. Когда в церкви к тебе подходят и говорят: “Спой, пожалуйста”, зачем отказывать?! Тем более, что я очень люблю петь. Уже делая это, я поняла, что Бог повел меня Своим путем. Я даже и не мечтала и не предполагала записываться на таких студиях, работать с такими талантливыми людьми.
Есть ли у вас какая-то песня – ваша или чужая, которая повлияла на вас, вашу жизнь, ваши мысли, перевернула, можно сказать, ваш мир? Песня, которая значит для вас больше, чем все другие?
Так сразу и не скажешь – есть много любимых песен. Когда мы только приехали в США, меня пригласили в одну церковь, и там хор пел песню на английском языке “How we need the river”. Я тогда еще не владела языком свободно и не понимала толком, о чем эта песня. Но слезы из глаз потекли сами собой – и это были не чувства и не эмоции. “Какая песня”, – подумала я, – «Почему не я ее сочинила?” Позже я прочитала текст и поняла, что эта песня – шедевр Святого духа, действующего через Terry Macalmon, ее автора.
Планируете ли вы выпустить в ближайшее время ещё один альбом? Что сейчас происходит в вашей творческой жизни? Какие у вас планы на ближайший год или может даже на ближайший месяц?
Я, конечно же, хочу выпустить еще альбом, но просто хочется всегда делать лучше, чем было. Чтобы песни несли в себе свет миру. Без ложной скромности скажу, что действительно считаю диск “My hope in God” соответствующим. Поэтому, если Господь откроет и поможет, то выйдет и следующий альбом. А пока ездим, поем. Вот сейчас планируем тур по Европе.
Как певица, исполняющая песни о Боге, о Его любви, прощении и спасении, знаете ли вы случаи, когда ваши песни достигли своей цели?! Я знаю, что многое сокрыто от наших глаз, только Господь знает, что происходит в сердцах людей на ваших концертах или когда они слушают ваши песни на дисках, о многих спасенных душах мы узнаем только на небесах. Но все-таки – знаете ли вы о людях, которые пришли к познанию Бога благодаря вашему творчеству?
Как-то в последнее время особенно много людей приходят и говорят, что пришли к Богу через мои песни. Для меня это так странно и неожиданно. Честное слово, это какое-то чудо; это – не моя заслуга. Иногда совершенно незнакомые мне люди подходят ко мне, обнимают и с такой радостью говорят: «Дарина, когда мы слушаем твои песни, жизнь кажется лучше”. От этих слов и моя жизнь действительно становится лучше!
Одни люди мечтают увидеть Бога, другие хотят выпить с ним по чашечке кофе утром, глядя вдаль, третьи – просто взять Его за руку и почувствовать покой, четвертые – услышать Его голос, отвечающий на молитву.… О чем мечтаете вы?
Я, конечно, понимаю – Бог настолько велик,что даже увидеть Его и поговорить с Ним лицом к лицу, как Моисей, – превеликая честь и счастье, но мне хотелось бы Его обнять.
Как вам помогает ваш муж? Расскажите вкратце о его роли в вашей жизни и в вашем творчестве. Какие слова благодарности вы бы хотели ему сказать?
Безусловно, то, что я имею возможность служить своим даром и то, что Вы имеете у себя дома мои диски – во многом его заслуга. Ваня не просто человек, который мне помогает или вдохновляет. Это человек, за которым я как за каменной стеной. Ему в голову пришла идея выпустить мой сольный альбом – он нашел средства. Мы всегда вместе ездим во все поездки. Может быть, его труд не так виден перед людьми, но перед Богом и мной он, безусловно, оценен.
Любите ли вы читать? Каких авторов предпочитаете? Есть ли такая книга, через которую Бог как-то сильно и особенно обратился к вам, возможно, только фраза из этой книги или отрывок?
Я много читала раньше, я очень люблю читать. В последнее время стараюсь читать в основном Библию, так эта книга меня действительно наполняет.
У многих христиан есть любимая книга в Библии, любимые стихи, которые они заучивают наизусть, через которые Бог им открылся в новом для них свете или сказал что-то важное для них. Есть ли такой стих у Дарины Кочанжи?
Я люблю книги, открывающие характер Бога – например Книга Царств, Книга Иова, Исайи. «Се Я с Вами до скончания века…» – этот стих дарит мне надежду и ощущение Божьего присутствия.
Что вы пожелаете читателям, покупателям Интернет-магазина «Христианская книга»?
Я думаю, вряд ли что-то зависит от моего пожелания: всем желают счастья, но люди не становятся счастливее. А вот искренняя молитва творит чудеса. Так что всегда радуйтесь, непрестанно молитесь и за все благодарите :).
Хотелось бы сказать вам, что ваши песни слушают покупатели нашего магазина, интересуются вашими творческими планами и спрашивают, когда же выйдет ваш следующий альбом. Спасибо вам за то, что согласились ответить на наши вопросы! Мы от себя желаем вам успехов в творчестве, Божьего ведения и новых песен!
Музыкант и исполнитель собственных песен Дмитрий Даукш — нечастый гость в церкви «Новая Жизнь». Тем больший интерес вызвало его выступление на одном из апрельских богослужений. Улучив момент для общения с Димой «за кулисами», мы с удивлением узнали, что, оказывается, кроме музыки, в его жизни есть еще одно не менее сильное увлечение. Даже не увлечение, а полноценное служение Богу…
Дмитрий, что привело Вас в церковь «Новая Жизнь» сегодня?
Меня пригласил Павел Гончаренко, лидер вашего служения прославления. Я очень люблю бывать в вашей церкви. Вообще, я считаю, что церковь «Новая Жизнь» является сегодня одним из лидеров христианского движения в Беларуси. Поэтому для меня быть среди вас — это радость, честь и привилегия.
Какое-то время Вы провели в США. А сейчас живете в Беларуси?
В США я был пять раз, но оставаться жить там не собирался. Да я и не смогу жить ни в каком другом месте, кроме Беларуси. Совсем недавно я вернулся из тура по Европе. В рамках тура побывал в Германии, Бельгии и Франции. Начал выступлением во Франкфурте, закончил выступлением в центре Парижа. Это было волнующее для меня время, так как Бог открывает передо мной новые страны, географию нового служения.
На каком языке вы исполняете песни?
На русском языке, но публика была не только русскоязычной. На некоторых концертах были только франко- или англоязычные зрители. Тем не менее, что-то их привлекло в тот вечер на концерт. Я думаю, они не пожалели. Помню одного француза, который прямо во время концерта встал, закрыл глаза и начал молиться. Это было очень интересно. Дух Святой всех нас объединяет независимо от возраста, пола и расы.
Что нового сейчас в Вашем творчестве и в жизни?
Закончился один этап — тур по Европе, и начался следующий этап — подготовка к выходу нового альбома, который планируется выпустить во второй половине текущего года. Пока еще этот альбом не имеет официального названия. Возможно, он будет называться «Не говори «прощай». Кроме того, немногие знают, что в Минске есть христианский мини-футбольный клуб, созданный мною шесть лет назад и участвующий в чемпионате Минска. В команде я — играющий тренер. Вначале это было для меня как хобби, но хобби серьезное. Перед каждой игрой с самого первого дня я проводил с игроками не только разминку, но и молитву. Спустя несколько лет я осознал, что это уже не просто увлечение, а часть моего служения. И хотя говорят, что дважды в одну реку не войти, Бог ввел меня в ту же реку. Дело в том, что когда-то давным-давно я окончил Академию физического воспитания и спорта (ныне БГУФК), специализация — футбол. Вернувшись снова к футболу много лет спустя, в какой-то момент я осознал, что несу ответственность за этих молодых ребят, которые собрались вокруг меня. Мне очень хотелось бы, чтобы в мире белорусского мини-футбола — как любительского, так и профессионального — было больше рожденных свыше людей, знающих Бога.
Вы видите водительство Божье в том, что Вы вернулись в футбол?
Оглядываясь назад, я понимаю, что все было неспроста. Неспроста была операция на левом коленном суставе, которую я перенес шесть лет назад. Бог дал мне желание и смелость лечь на операционный стол. Помню, как ехал в операционную с песней «Иисус — Победитель». Даже травма, которую я получил весной этого года, через день после европейского тура, накануне предпоследней игры чемпионата города, тоже была неспроста. Ребята видели мою реакцию на травму, мои последующие действия и предигровую молитву. Эта ситуация послужила к тому, что девять парней из команды посвятили свои жизни Иисусу Христу. Неважно, что с Вами происходит. Важно то, как Вы на это реагируете.
Христианин-музыкант и футболист в одном лице. Интересное у Вас амплуа. Так что же для Вас все-таки важнее: музыка или футбол?
Я понимаю, что в плане служения моим главным приоритетом является музыкальное служение. Но я осознал, что мини-футбол — это тоже часть моего служения, и весьма важная. Люди спорта так же любимы Богом, как и люди творчества. И они точно так же нуждаются в Боге. Я понимаю, что в жизни многих из этих людей нет ничего, кроме работы, учебы и тренировок. Есть люди, для которых спорт — это больше, чем игра: это часть их жизни, а иногда и вся жизнь. Есть и музыканты, в жизни которых нет ничего, кроме музыки. И чтобы достучатся до их сердец и душ, нужно разговаривать на их языке. Я не знаю, сколько времени наша команда будет существовать (дело это очень дорогостоящее), но те девять спасенных душ, которые приняли Христа 6 апреля, стоят всех этих шести лет. И я верю, что последнее слово в этом деле еще не сказано. Будем уповать на Бога.
Возвращаясь к музыкальным идеям, скажу, что есть в планах одно грандиозное мероприятие, которое запланировано на осень. Думаю, что это мероприятие может стать большим событием в культурно-духовной жизни нашей столицы. Пока, к сожалению, не могу больше приоткрыть завесу.
Вы можете вспомнить какие-то знаковые моменты в Вашей судьбе?
Самым кульминационным, знаковым и трагическим моментом в моей судьбе стала смерть моей жены 14 лет назад. Спустя годы после ее ухода я понял, что ее смерть явилась началом моего духовного рождения. Именно через это горе я обратился к Богу. Это перевернуло всю мою жизнь.
Расскажите, пожалуйста, более подробно о Вашем обращении к Богу.
Я родился в музыкальной семье. Отец очень рано оставил нас с матерью, а мама часто бывала на гастролях, поэтому с детства я мог познакомиться с жизнью музыкантов. Я видел как праздничную сторону этой профессии, так и будничную. У меня среднее музыкальное образование. На сцену я вышел впервые в 16 лет в качестве музыканта оркестра русских народных инструментов. Я играл на большой балалайке бас. Поработав в народных и эстрадных коллективах, я почему-то полностью разочаровался в музыке. После службы в армии — учеба в институте физкультуры, тренерская работа… Однажды вечером мы с женой сидели дома и смотрели телевизор. Я услышал удивительную песню, которая коснулась моего сердца. Это была песня о Боге, и исполнял ее, как я узнал позже, Сергей Брикса. На следующий день я ехал в автобусе и напевал эту песню. В этот момент произошло большое чудо. Я услышал голос, который сказал мне: «Ты будешь служить Мне своим талантом музыканта». Странно, ведь я дал себе слово, что никогда не вернусь на сцену. Когда я отошел от шока (никогда раньше я не слышал так отчетливо голос Божий), я решил: даже если это и должно произойти, то в моей отлаженной жизни, состоящей из учебы, работы и семьи, мне не хотелось бы ничего менять… Через месяц я похоронил жену. Вскоре невероятным образом я познакомился с верующими людьми, пришел в церковь. Церковь была небольшой, новой, там даже некому было вести прославление. С первых дней пришлось взять в руки гитару… Через две недели я поехал на христианский молодежный слет. Там чудесным образом мне предоставили возможность исполнить первую из написанных мною песен о Христе. Я помню, как вышел на сцену, закрыл глаза и запел: «Иисус, ты наша надежда…». Спускаясь со сцены, я услышал нежный, любящий голос, который спросил меня: «Помнишь ли ты тот автобус и те слова, что Я сказал тебе тогда?» Не в силах больше сдерживаться, я бежал в конец палатки, на ходу вытирая слезы. В тот момент я четко осознал не только то, что Бог есть, но также и то, что Он любит меня. А еще то, что те таланты, которые во мне — от Него. Он дает мне новую жизнь, как светлый, чистый лист бумаги. Он прощает меня.
С тех пор прошло 14 лет. Бог поднял меня как музыканта, открыл двери на телевидение, на радио, в прессу. Выступая во многих уголках земного шара, я обращаюсь к людям с призывом сделать правильный выбор. Не откладывать его «на потом», а решить здесь и сейчас. Ведь никто не знает, когда его время на этой земле может закончиться.
Что самое главное в Вашем служении?
Для меня самое главное — чтобы воля Божья исполнялась в моей жизни, а значит, и в служении. Постараться как можно больше сделать на этой земле.
Что Вы хотели бы пожелать посетителям нашего сайта?
У нас в жизни очень много трудностей. Каждый из нас проходит через испытания, простые или сложные. Но я верю, что Бог все их может решить. Выход — в движении и в служении. Мой пастор всегда учил меня: «Если тебе трудно — оглянись вокруг, найди того, кому еще тяжелее. И Бог обязательно поможет тебе». Я стараюсь поступать именно так — и это работает!
Спасибо большое. Успехов Вам во всем!
—Инна Давыдович, для Церкви «Новая Жизнь», на сайте Сервер христианских песен (www.song.lutsk.ua)
“Я верю в то, что любое дело в жизни христианина начинается с молитвы. Так было и в начале 90-х годов прошлого века, когда несколько музыкантов (Сергей Брикса, Петр Ашейчик, Дмитрий Даукш, гр. «Новый Иерусалим»), молились и мечтали о прорыве современной христианской музыки в масс-медиа (телевидение, радио, пресса). Позднее, в этой молитве к нам присоединились многие церкви. Жаль только, что за эти годы выросло новое поколение молодых христиан, которым очень сложно оценить те завоевания, которые дал нам Господь… Очевидно одно: Бог избрал Беларусь для славы Своей!”
Дима, недавно вы вернулись из гастрольного тура по Европе.Что вы ожидали от этих концертов и как всё прошло?
Перед поездкой в Европу, я пребывал в ожидании нового этапа, так как, Господь открывал в географии моего служения новые страны. Вы спрашиваете меня : «Как все прошло?». Ну, если Бог подготавливает, снаряжает и направляет, то мы всегда добиваемся положительного результата. Я был вдохновлен тем, как Господь вел нас с Игорем Сорокиным ( музыкант группы «Новый Иерусалим») по странам Европы, завоевывая новые души для тела Христова.Оцениваю тур, как новую взятую высоту.
Чем вызвана сегодня растущая популярность христианских исполнителей у светской аудитории в Беларуси?
Я верю в то, что любое дело в жизни христианина начинается с молитвы. Так было и в начале 90-х годов прошлого века, когда несколько музыкантов (Сергей Брикса, Петр Ашейчик, Дмитрий Даукш, гр. «Новый Иерусалим»), молились и мечтали о прорыве современной христианской музыки в массмедиа (телевидение, радио, пресса). Позднее, в этой молитве к нам присоединились многие церкви. Жаль только, что за эти годы выросло новое поколение молодых христиан, которым очень сложно оценить те завоевания, которые дал нам Господь…
Очевидно одно: Бог избрал Беларусь для славы Своей!
У меня складывается впечатление, что в белорусском музыкальном мире формируется новое направление, ниша под названием “христианская музыка” Что вы, Дима думаете об этом?
Этот вопрос опоздал лет этак, на двенадцать.
Считаю, что эта ниша начала формироваться в сентябре 1995-го, когда на сцене дворца профсоюзов, в рамках фестиваля проводимого институтом ХДН, впервые выступали профессиональные музыканты-христиане: Сергей Брикса, Николай Хаскин, Дмитрий Даукш, группы: «Новый Иерусалим», «Пилигримъ».
Все началось в 1994-м, когда Сергей Брикса получил главный приз телефестиваля «Фавориты года» – автомобиль «Шкода» (за песню «Вифлеемская звезда»). Затем викторию праздновала группа «Новый Иерусалим» (в «Рок-коронации» 1997-го года, c клипом «Я знаю любовь»). Я же был отмечен, в Белорусском телевизионном Хит-параде 1998 года (в финальную 20-ку, вошла песня: «А я смотрю в небо»). К этому времени, формирование этой ниши было завершено.
Насколько конкурентны по профессиональному уровню в сравнении с «мирскими музыкантами» христианские исполнители?
Конкурентны настолько, что для многих христианских исполнителей начинают закрываться двери. К сожалению, наступает время, когда музыкальным миром начинают управлять «музыкальные кланы».
Может ли сегодня в Беларуси христианский музыкант прокормить семью своим творчеством?
С Богом, возможно все. Но сделать это – не вероятно сложно.
Дима, над чем вы сейчас трудитесь, что в будущем планируете?
В данный момент, идет работа над созданием новой пластинки, выход которой намечается на вторую половину текущего года. Готовится новый тур. На осень, запланировано мероприятие, которое может стать важным культурно-духовным событием в жизни столицы.
Кроме того, у меня есть христианский мини-футбольный клуб (http://art-stars.dauksh.com), выступающий в чемпионате Минска. Это служение также отнимает много сил и времени.
С какими белорусским музыкантами вы сотрудничаете в своих проектах?
Музыкантов, внесших свой вклад в мое творчество, было очень много. Поэтому, дабы никого не обидеть, назову лишь несколько имен: Сергей Брикса, Сергей Труханович, музыканты групп: «Новый Иерусалим», «Яблочный чай». Много лет назад, огромный вклад в мое служение сделал Петр Ашейчик. Мне повезло, большинство сотрудничающих со мной музыкантов являются моими друзьями.
Как вы любите проводить свободное время?
Музыкальное и спортивное служение, занимают почти все мое время. И Вы знаете, мне это нравится (смеется).
Остап Бендер со знанием дела говорил, что у пророка Самуила всегда спрашивают одно и то же: “Почему в продаже нет животного масла?” и “Еврей ли вы?”. Последний вопрос нередко задавали и Иосифу Бродскому, особенно после его вынужденного отъезда на Запад в 1972 году. Практически ни одно выступление поэта перед русскоязычной аудиторией в Америке не обходилось без настойчивых расспросов о его религии и национальности. Бродский не любил рассуждать на такие темы, но полностью уйти от них все же не мог. В своих многочисленных интервью нобелевскому лауреату приходилось касаться и этих предметов.
О “еврействе” и “христианстве” Бродского написано немало. Отмечу статью Шимона Маркиша в сборнике “Иосиф Бродский: труды и дни” и главу “Проблемы пятого пункта” в книге Людмилы Штерн “Бродский: Ося, Иосиф, Joseph”. Возможно, кому-то будет интересно узнать, что именно говорил и писал об этом сам поэт.
Вниманию читателя предлагается опыт воображаемого, своего рода “синтетического” интервью, содержащего реальные ответы Иосифа Александровича Бродского на реальные вопросы, которые задавали ему разные люди в разное время. Как видно из названия, материал составлен в форме единого интервью. Вопросы выделены жирным текстом. Ответы на них иногда незначительно сокращены, а в некоторых случаях, если вопросы сходны между собой, сведены воедино. В остальном тексты вопросов и ответов точно соответствуют опубликованным записям интервью.
Простите за интимный вопрос: вы человек религиозный, верующий?
Я не знаю. Иногда да, иногда нет. Не церковный, это точно. Я ни в чем сильно не убежден. Человек отвечает сам перед собой за все. То есть он сам до известной степени свой Страшный Суд. На каком-то этапе я понял, что я сумма своих действий, поступков, а не сумма своих намерений.
Я не верю в бесконечную силу разума, рационального начала. В рациональное я верю постольку, поскольку оно способно подвести меня к иррациональному. Когда рациональное вас покидает, вы на какое-то время поддаетесь панике. Но именно здесь вас ожидают откровения — в этой пограничной полосе, на стыке рационального и иррационального. По крайней мере дважды или трижды мне пришлось пережить такие откровения, и они оставили ощутимый след.
Все это вряд ли совмещается с какой-то четкой, упорядоченной религиозной системой. Вообще я не сторонник религиозных ритуалов или формального богослужения. Я придерживаюсь представления о Боге как о носителе абсолютно случайной, ничем не обусловленной воли. Я против торгашеской психологии, которая пронизывает христианство: сделай это — получишь то. Или и того лучше: уповай на бесконечное милосердие Божие. Ведь это, в сущности, антропоморфизм. Мне ближе ветхозаветный Бог, который карает…
…безосновательно…
…нет, скорее непредсказуемо. Меня не слишком интересует зороастрийский вариант верховного божества, самый жестокий из возможных… Все-таки мне больше по душе идея своеволия, непредсказуемости. В этом смысле я ближе к иудаизму, чем любой иудей в Израиле. Просто потому, что если я и верю во что-то, то в деспотичного, непредсказуемого Бога.
Я не получил религиозного воспитания, в меня не вложили в готовом виде основы веры. Все это я осваивал самоучкой. Библию впервые взял в руки в двадцать три года. И остался, так сказать, без пастыря.
Я вырос в обстановке суровой антирелигиозной пропаганды, исключающей всякое понятие загробной жизни.
Из ваших стихов явствует, что вы — человек верующий. Это вам дано от рождения, как совесть или порядочность, или вера пришла с годами от пережитого, от страданий?
Я бы не сказал, что я такой уж верующий человек.. Вообще об этих делах говорить не следует, это дело всегда сугубо личное… Тот же Карл Проффер, когда его кто-то спросил в моем присутствии: “Верующий ли вы?” — сказал: “Еще нет”.
Остаются ли у вас воспоминания о еврействе, даже если вы не были воспитаны в еврейских традициях?
У меня никаких воспоминаний нет, потому что в семье, среди родственников этого совершенно не было. Я был в синагоге только один раз, когда с группой приятелей зашел туда по пьяному делу, потому что она оказалась рядом.
А каково ваше отношение к христианству? У вас ведь есть и рождественские стихи?
Черт его знает?! Мне сложно об этом говорить. В свое время, когда мне было года двадцать четыре — двадцать пять, у меня была идея — и я пытался ей следовать, — на каждое Рождество писать по стихотворению. И некоторое время я соблюдал это правило, но потом обстоятельства, что ли, встали поперек дороги… Хотя я до сих пор пытаюсь это делать. Вот, собственно, в этом и заключается мое отношение к христианству (смеется)… если угодно.
Правда ли, что вы, приехав на Запад, обратились к христианству?
Это абсолютно бредовая чушь! У меня нет времени. Я плохой еврей. Думаю, что человек должен идентифицировать себя более точно, чем по расе, вере или национальности. Сначала нужно понять, каков ты: труслив, честен, бесчестен. Идентичность человека не должна зависеть от внешних критериев.
А как же крест, который на вас надет на одной из фотографий, сделанных сразу после отъезда?
Это был 1972 год. В то время я относился к этому более, так сказать, систематически. Потом это прошло. Опять же, если хотите, здесь связь с Пастернаком. После его “стихов из романа” масса русской интеллигенции, особенно еврейские мальчики, очень воодушевилась новозаветными идеями. Отчасти такова была форма сопротивления системе, с другой стороны, за этим стоит замечательное культурное наследие, с третьей — чисто религиозный аспект, но с последним у меня отношения всегда были не слишком благополучными.
В принципе систематическая сторона любого дела, как правило, имеет неприятный оттенок, и если уж всерьез говорить о том, что я выбрал в духовном отношении — хотя, может быть, скорее надо говорить об отношении интеллектуальном, — то я, конечно, Новому Завету предпочитаю Ветхий. Метафизический горизонт, метафизическая интенсивность Ветхого Завета, на мой взгляд, куда выше, чем метафизика Нового. Сама идея грандиознее — идея верховного существа, которое не оперирует на основании этических, то есть человеческих, категорий, а исходит из собственной воли, в основе которой лежит произвол. В этом смысле иудаизм для меня несколько более привлекателен, чем новозаветное христианство…
Какое значение для вас имеет тот факт, что вы еврей? Идентифицируете ли вы себя каким-то образом с этим наследием, с этой традицией?
Я абсолютный, стопроцентный еврей, то есть, на мой взгляд, быть евреем больше, чем я, уже нельзя. Здесь все – и мать, и отец, и т. д., и т. п. Но я не получил специфически еврейского воспитания, и пишу я по-русски. Но у меня нет никакого чувства идентификации и с православием. Дело просто в том, что Россия принадлежит христианской культуре, и потому, хочешь не хочешь, христианство в моих стихах существует, христианская культура видна в самом языке. Поэтому же, я полагаю, очень незначителен элемент чисто еврейских тем в том, что я пишу. Впрочем, это не так интересно. Я думаю, обращаясь к себе, человек должен прежде всего спрашивать, насколько он честен, смел, не лгун ли он, правда? И только потом определять себя в категориях расы, национальности, принадлежности к той или иной вере. Это, по-моему, вопросы не первого, а третьего плана. Это с одной стороны.
А с другой стороны, если уж говорить, еврей я или не еврей, думаю, что, быть может, я даже в большей степени еврей, чем те, кто соблюдает все обряды. Я считаю, что взял из иудаизма — впрочем, не столько считаю, сколько это просто существует во мне каким-то естественным образом — представление о Всемогущем как о существе совершенно своевольном. Бог — своевольное существо в том смысле, что с ним нельзя вступать ни в какие практические отношения, ни в какие сделки — например, я сделаю то и за это получу это, совершу какое-то количество добрых дел и попаду в Царствие Небесное. Это то, что мне в христианстве кажется в высшей степени неадекватным, по меньшей мере весьма сомнительным. Моя любимая книга в Ветхом Завете — Книга Иова, ну, может, не любимая, а такая, которую я действительно понимаю.
Я должен был сделать выбор. И я его сделал — в пользу иудаизма, или скорее даже христианства… Что касается христианства, то я воспринимал его с лирической точки зрения, поскольку иудаизм говорит “мы”, а христианство — “я”. И это весьма любопытно, поскольку тут есть параллель с Древней Грецией, где до Пелопоннесской войны Перикл тоже говорил “мы, афинский народ”, а после войны Сократ говорил “я”… Итак, я решил: “Это мой мир”… Поэтому, написав “Исаака и Авраама”, я не совсем понимал, о чем пытаюсь сказать. Мне просто понравилась эта история, она была жутко интересной, и я решил описать ее. Вы знаете, для русского человека нет большой разницы между Ветхим и Новым Заветом. Для русского человека это, по сути, одна книга с параллельными местами, которую можно листать вперед-назад. Поэтому, когда я оказался на Западе, я был поражен (вначале, по крайней мере) строгим разграничением на евреев и неевреев. Я думал: “Ерунда! Чушь собачья! Ведь это лишает их перспективы!”.
Как убеждение христианство не слишком удовлетворяет меня, оно мне не очень интересно… Знаете, я открыл принцип, на котором держится эта ментальность. Как в продуктовой лавке — платишь столько-то, получаешь столько-то. Меня же (может быть, тут все дело в существе моего темперамента, но не только в нем одном) куда больше привлекает идея непостижимости божественного…
Если в моем стихотворении и есть христианский подтекст, то лишь потому, что я любил эту историю. Мне, например, по душе девяносто процентов всего того, что я знаю об Иисусе, но десять процентов для меня лишние… Это тот же Гамлет, если хотите, — и в этом нет ничего плохого. Но когда какой-то местный Яхве говорит мне, что это для меня невозможно, а то и недостижимо, и что нельзя по-настоящему возлюбить бога Авраама, и Исаака, и Иакова, но только Иисуса, я отвечаю: “Чушь собачья!”… Вот почему я не люблю организованных форм — потому что организация со временем всегда становится важнее (мягко говоря) тех, с кем она работает, не говоря — самого адресата.
Можете ли вы что-то сказать об отношениях между христианством и современной культурой?
Отношения между Богом — или христианством, или религией — и современной культурой вполне ясные: это, если угодно, отношения между причиной и следствием. И если в моих стихах есть что-то в подобном роде, то это просто попытка следствия отдать дань причине. Вот так все просто. Я не то чтобы религиозен, вовсе нет. К счастью или к несчастью, уж не знаю. Не думаю, что я принадлежу к какому-то вероучению. Скажу вам, что когда в больнице мне задали этот критический вопрос – ведь все может случиться, — я был в затруднении.
Входящий в число глубоко читаемых вами поэтов Осип Мандельштам, по утверждению его вдовы Надежды Яковлевны, несмотря на свое еврейское происхождение, глубоко принял православие и был “христианским поэтом”.
Ну, я бы не сказал, что высказывание, которое вы процитировали, справедливо… Что касается меня — в возрасте двадцати четырех лет или двадцати трех, уже не помню точно, я впервые прочитал Ветхий и Новый Завет. И это на меня произвело, может быть, самое сильное впечатление в жизни… Разумеется, я понял, что метафизические горизонты, предлагаемые христианством, менее значительны, чем те, которые предлагаются иудаизмом. Но я совершил свой выбор в сторону идеалов христианства, если угодно… Я бы, надо сказать, почаще употреблял выражение иудео-христианство, потому что одно немыслимо без другого. И в общем-то это примерно та сфера или те параметры, которыми определяется моя если не обязательно интеллектуальная, то, по крайней мере, какая-то душевная деятельность.
Мне кажется, что библейская тема в ваших стихах постепенно сходит на нет, во всяком случае Ветхий Завет. Если это так, то почему?
Вы знаете, я в этом не уверен, она никогда не была доминирующей и раньше.
Не то чтобы со мной плохо обходились, но с тех пор, как я приехал сюда, меня все время отождествляют с еврейством, а меня это обижает. Люди на Западе не могут должным образом принять, что в России христианство и иудаизм не настолько разделены. В России мы рассматриваем Новый Завет как развитие Ветхого. Все, что произошло с Иисусом, каким-то образом было изображено пророками. В каком-то смысле мы оба Завета скорее изучаем, а не поклоняемся им, по крайней мере я.
Когда вы думаете о Всемогущем, чего вы обычно просите для себя?
Я не прошу. Я просто надеюсь, что делаю то, что Он одобряет.
У меня есть твердое убеждение, даже не убеждение, а… В общем, мне кажется, что моя работа по большому счету есть работа во славу Бога. Я не уверен, что Он обращает на нее внимание… что я Ему любопытен… но моя работа, по крайней мере, направлена не против Него. Не важно, что я там провозглашаю и насколько это Ему по душе. Главное, каким образом ты пытаешься понравиться Всевышнему и как ты рассчитываешь свои возможности. Я думаю, именно это нам зачтется, и пусть меня изжарят на сковороде, но я уверен, что наша работа в наших областях куда больше значит, чем стандартная набожность.
Что самое важное для вас в жизни?
В первую очередь каждый человек должен знать, что он собой представляет в чисто человеческих категориях, а потом уже в национальных, политических, религиозных.
…они встретились. Разговор зашел о новом альбоме группы НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ…
Постой, но ведь альбом-то, “Неба осколки”, не совсем и “новый”. Когда он вышел?
Александр Патлис (вокал): В прошлом сентябре.
Вот и расскажи, как по прошествии месяцев ты сам оцениваешь проделанную работу?
Так… Ну что говорить? Если рассказывать о музыке, то могу сказать, что сейчас мы уже работаем над англоязычной версией альбома. На сегодняшний день у нас уже переведено пять песен из “Неба осколки” на английский язык…
…Кстати, в русском варианте альбом называется “Неба осколки”, а в английском — “Fragments Of Heaven”…
Англоязычные варианты песен сейчас “чистятся”, затем будет делаться мастеринг. На днях мы приступаем к съемках одного из клипов. Режиссером ролика станет Александр Шульга. В клипе будут использованы съемки, которые мы делали во время гастролей в России.
На какую песню будет сделан первый ролик?
На песню “Неба осколки”. Это будет клип-микс, скажем так. Также в наших планах съемки клипа на песню “Та любовь”. Или на песню “Отраженье”. Пока мы не выбрали, но одно могу точно сказать: работу над роликом мы начнем в январе, а само видео будет более постановочным, чем клип на “Неба осколки”. Что еще?.. На минских радиостанциях уже есть наш альбом…
Крутят?
Не знаю. Может быть, да. Но взяли на радио охотно. Не приходилось упрашивать: возьми-и-ите, мол, пожалуйста, возьми-и-ите.
Ты доволен тем, как альбом “пошел”?
Пока не могу сказать, что альбом “пошел”. Мне кажется, однако, что когда будут первые клипы, обязательно будет и какая-то реакция со стороны слушателей. Ведь, с другой стороны, пока кассеты продавались только на наших концертах, а в розничной сети их нельзя было купить…
Вы заинтересованы в продаже альбома?
Продажи — это как бы вторично, на кассетах и компактах в Беларуси вряд ли можно сильно заработать. Мы больше заинтересованы в том, чтобы люди услышали наши новые песни, чтобы те, кто знает нас по старым альбомам, могли сравнить их с песнями из “Неба осколки”.
В сентябре ты говорил, что осенью 2002-го вы хотели делать презентацию альбома.
Да, мы планировали презентацию, но на сегодняшний день ее дата перенесена на весну. Нам предлагают сделать концерт в большом зале Дворца Республики.
А вы?
А мы уже практически согласились. Но концерт во Дворце республики, скорее всего, не будет презентацией альбома как таковой. Думаю, это будет просто большой концерт, хотя для нас не имеет значения, как называть это мероприятие.
Но вы когда-нибудь думали о том, что эту пластинку нужно представить зрителям? То есть вам интересен музыкальный PR?
Конечно, интересен. Давайте совместно с “Музыкальной газетой” сделаем презентацию альбома.
Ага. Стоит подумать об этом.
Честно говоря, нам не хочется делать презентацию в каком-то большом, пафосном зале. Почему-то, когда я думаю о презентации, мне хочется сделать ее в небольшом клубе, мест на 300-400.
Первые отзывы о вашей пластинке, насколько я помню, звучали примерно так: “Неба осколки” — это качественно записанный альбом, в котором особенно ощутимо влияние восточной традиции и творчества группы U2.
Восточная традиция? Не знаю, город Гродно, откуда я родом, — это Восток или Запад? Вроде, ближе к Западу. Тогда откуда взялись восточные мотивы?
Ты сам можешь сказать, было ли явно оказано на тебя какое-либо музыкальное влияние?
Дело в том, что мне очень нравится такой коллектив, как DC TALK. Один из его вокалистов, Кевин Макс — сейчас он работает сольно в Америке, — пишет очень интересную музыку, я его много и с удовольствием слушаю. Некоторые музыкальные обороты пластинки “Неба осколки”, возможно, были инициированы именно его творчеством. Эти обороты, как мне кажется, обогащают музыку. И… мне они нравятся, если честно.
Допустим, изначально, когда мы садимся в студию, приступаем к записи новой песни, она имеет одну прямую мелодию, придуманную Игорем Копыловым. Но затем я начинаю “опевать” ее — в итоге появляются такие интересные обертона, мелизмы, как мы их называем…
Ты говорил, что в английской версии вокальные треки альбома будут звучать более интересно, богаче. Что ты имел в виду?
Английский вариант альбома мы начали писать после того, как дали много концертов, много раз исполнили новый материал. Теперь я уже точно знаю, как именно должны звучать песни пластинки. Ведь когда мы писали русскоязычный вариант, каждую фразу каждой песни приходилось “рожать”. Теперь сложность заключается только в правильном произношении…
Англоязычную версию альбома мы прописываем в студии “Селах” со звукорежиссером Андреем Жуковым. Эта студия по своим акустическим качествам лучше, чем, допустим, даже наша студия, в которой мы писали русскую версию альбома. У нас в студии голос “летал”, поэтому на записи присутствуют, может быть, не совсем нужные частоты. Подобная проблема в студии “Силах” просто не возникала.
Андрей Жуков делал и мастеринг альбома? Очень интересной работа получилась. Очень качественной.
Да. И я бы многим белорусским исполнителям посоветовал поработать с этим звукорежиссером. Тем более, что он работает не только в качестве звукорежиссера; он еще делает аранжировки, ремиксы…
Он предлагал вам какие-нибудь идеи для альбома?
Да, предлагал. Допустим, как звукорежиссер он постоянно изучает новые эффекты, экспериментирует. Эти свои находки он предлагал нам. Интересно… интересно с ним работать. И я думаю даже, что наш следующий альбом мы тоже будем писать с ним.
Это было бы вполне логичным.
Альбом получился очень качественным, нам нравится, и мы надеемся, что эту пластинку оценят и в Америке. Хотя американские продюсеры почему-то настаивают на том, чтобы обязательно переписать голосовые партии на одной из студий в Штатах. Инструментальное исполнение они принимают, но не голосовые треки…
Почему?
Может быть, это можно аргументировать тем, что в Америке очень популярна “муля”. Вот, допустим, машина “Ауди”: когда ты ее покупаешь, ты переплачиваешь какие-то деньги за имя. То же самое с диском: в Америке ты должен знать, за что платишь. То есть когда ты открываешь диск, внутри должно стоять Имя. Когда мы писали альбом “Ну что ты думаешь об этом?”, мы воспользовались услугами известной американской студии “Bill Gaither”. И когда среднестатистический американец брал наш компакт-диск и читал название этой студии, он мог еще не слышать нашу музыку, но уже был уверен в том, что она будет качественной.
Группа легко согласилась на перезапись вокальных треков? Это не было ударом по самолюбию звукорежиссера?
Нет. Дело в том, что для нас есть смысл записывать голос в Америке, если затем мы будем заключать там контракт. Иначе нам это не интересно. Мы удовлетворены тем качеством записи “Неба осколки”, которое мы имеем. И американцы, когда они слушают эту пластинку, они также остаются удовлетворенными качеством записи.
Результат записи, полученный в Америке, еще не обязательно будет лучше результата, который вы получили здесь.
Я думаю, что все-таки шоу-бизнес в Америке развит намного лучше, чем у нас.
…
…
Как долго вы способны… нянчиться с альбомом после релиза? Он остается вам так же интересен?
Понимаешь, мы никогда не ставили перед собой цель написать песню ради песни. Когда мы пишем альбом, каждая его песня рождается, как ребенок. А если ребенок в семье рождается, значит, он кому-то нужен. И когда мы пишем свои песни, для нас очень важно, чтобы каждая из них нашла своего слушателя. Для нас музыка — это средство выражения. Когда мы пишем песни, мы думаем о людях, о том, что бы мы им могли и хотели сказать, причем сказать так, чтобы они нас поняли.
В “Неба осколки” вы сказали все, что хотели на сегодняшний день?
У нас еще осталось несколько песен, которые не вошли в альбом. Возможно, они будут включены в нашу следующую пластинку. А возможно, и нет. Ведь за год может произойти все, что угодно: изменятся многие вещи, изменится наш взгляд на жизнь…
Концерты по России и Украине, которые стоят в расписании группы на 2003 год, можно рассматривать как тур в поддержку альбома “Неба осколки”?
Конечно. Кстати, осенью мы уже побывали во многих городах России: распродали свои альбомы. За прошедшее время люди послушали “Неба осколки”, выучили эти песни. Когда мы поедем по этим городам во второй раз, я уверен, на них будет уже совсем другая реакция. Когда люди впервые слышали песни из нового альбома, они просто сидели и слушали их. Потому что новые композиции сильно отличаются от песен нашего предыдущего альбома. Но они не менее интересны.
У нас была такая мечта — экранизировать альбом “Неба осколки”, сделать мини-фильм, и во время концертов вешать на сцену экран, пускать это видео. Какие-то образы, отрывки из клипов…
Какую песню из альбома можно считать потенциальным хитом?
Девушкам, безусловно, понравится песня “Любовь в ладонях“. Многим нравится песня “Ангел”. На концертах очень взрывает людей “Такой великий Бог” и песня “Та любовь“. Кстати, эта композиция, я бы сказал, и по смыслу, и по аранжировке имеет шанс стать хитом. Мне лично очень нравится песня “Глаза цвета неба”. А вообще — сколько людей, столько и мнений. Интересно, что ты, допустим, отметила первую половину альбома. Вчера я разговаривал с Димой Смольским, и он сказал: “Джентльменский набор — четыре последние песни”. То есть мы как бы достигли своей цели. В этом альбоме каждый человек нашел композицию для себя…
9 декабря 2000 г. в столице Беларуси в концертном зале “Минск” выступит группа НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ. Прозвучат лучшие песни коллектива и состоится премьера нескольких новых композиций. Александр Патлис, Игорь Сорокин и Вадим Калацей заглянули в “холодную” редакцию “МГ” (отопление, сами понимаете, еще то), но разговор с музыкантами вышел отнюдь не морозным…
Что-то долго группа работает над своим новым альбомом. Нет?
Александр Патлис: У нас вышел альбом “НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ”, но я бы назвал его более… церковным, что ли. Песни в нем рассчитаны на людей, которые имеют понятие о Боге, разбираются в религии, христианстве. Альбом записывался перед поездкой в Америку, где мы очень много выступаем в церквах, и он был как бы сделан для тех людей, кто помогает нам там, кто приходит на наши концерты. Это был такой подарок.
А над… “обычным”… альбомом мы действительно начали работать, но почему-то он не пошел, а из воздуха что-то высасывать мы не хотим, того, чего нет в сердце. Поэтому мы решили подождать.
Вадим Калацей: Очень много факторов нужно для того, чтобы возник новый альбом. Мы не из тех групп, которые после выхода удачного альбома начинают штамповать похожие работы, и на пятый год они уже выдыхаются.
Александр Патлис: Важно, чтобы все музыканты группы был объединены одной целью перед тем, как приступить к записи своего очередного альбома. Так и мы: у кого-то появилась идея – ага, вот уже два человека ее разрабатывают, три, вот уже вся группа, и только тогда можно садиться за написание нового альбома. Сейчас мы почти пришли к такому единству.
Судя по песне “Город” из альбома “НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ”, я бы не сказал, что она чисто “церковная”…
Александр Патлис: Там действительно есть несколько хитовых и заводных песен. И все же целью именно нового альбома будет донести Евангелие до людей “нормальными”, понятными, человеческими словами. Это не будет “агитка”, как ты однажды написал про альбом “Ну что ты думаешь об этом?”, он был, да, такой немножко “в лоб”, но мы и ставили перед собой такую цель. В новой же работе нам хотелось бы, чтобы человек сам допер до всего, мы его будем только чуть-чуть направлять.
В телепередаче “И дольше века…” Борис Гребенщиков рассказал, почему он в песне “Город золотой” строчку “НАД небом голубым есть город золотой” поменял на “ПОД небом голубым…”: Бог, мол, внутри человека, а не над ним…
Александр Патлис: Текст песни на самом деле достаточно библейский… Чтобы не обидеть поклонников Бориса Гребенщикова, но при этом говорить прямо, скажу следующее: вот есть небеса, есть поднебесье, где, согласно Библии, обитают духи злобы, демонические ангелы, которые посылают человеку всевозможные беды. Божий же престол находится над небом… Но с позицией Гребенщикова, что Бог живет в человеке, я абсолютно согласен, это суть Евангелия, что Христос в нас.
В начале годы мы с вами оказались в одной телевизионной студии на эфире прямой передачи о рок-музыке. И тогда там возник небольшой конфликт между мной и Николаем Хавкиным, работающим с группой НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ, попенявшим некоторым белорусским музыкантам на бездуховность их творчества. Была еще одна программа, где речь зашла примерно о том же. И мне показалось, что и там, и там в разговор хотел вклиниться Игорь Сорокин, но не получилось…
Игорь Сорокин: Группы-то пишут песни от души, но меня не устраивает то, что тексты их песен зачастую расходятся с тем, как музыканты ведут себя вне сцены. В качестве примера я бы привел не белорусских исполнителей, а, скажем, Элтона Джона. Нас, бывает, спрашивают, как можно слушать его музыку, если у этого человека много пороков? На это мы отвечаем: есть музыка плохая и хорошая, есть люди – плохие и хорошие. Элтон Джон написал прекрасные песни, но в то же время я не хотел бы иметь его человеческие пороки.
Если музыкант написал песню под воздействием наркотиков, в порыве гнева, то начинка у нее будет одна; если песня написана исходя из романтических чувств, в хорошем настроении, это уже другое.
Не хочется видеть на сцене пошлость, мат, кривляния.
Александр Патлис: Игорь часто любит говорить, что в руках хирурга скальпель – средство исцеления человека от болезни, в руках преступника – орудие убийства. Точно так и музыка. Одни и те же аккорды, один и тот же драйв могут принести людям любовь, добро, а могут и привести к наркотикам, разжечь национальную вражду. Возникает вопрос ответственности музыканта, выходящего на сцену, перед аудиторией: что его зритель будет делать после концерта.
Когда я вижу Константина Кинчева, рассказывающего в телепрограмме о каких-то православных вещах, рассуждающего о духовности, я вспоминаю такой случай. Мы выступали во Владимире, и я жил у своего приятеля, родители которого работают в придорожном ресторанчике, и они рассказали, что, возвращаясь из очередного тура, музыканты АЛИСЫ и АГАТЫ КРИСТИ, остановившись у них “перекусить”, выпили столько водки, наговорили столько всего нецензурного, что тем “правильным” словам я уже не верю. Они фальшивы.
Может, это не фальшь? Слаб человек… Может, он душой тянется к чему-то светлому, а грязь под ногами, которую он сам замесил, не пускает…
Александр Патлис: Мы тоже были не святые лет десять назад. Но наш приход к вере изменил нас. А у некоторых получается, что ни Богу свечка и ни черту кочерга: и вашим, и нашим. Если ты уж посвящаешь свою жизнь Богу, то надо топать по этому пути до конца. И тогда тебя будет и Бог уважать, и люди. Истинное прикосновение к Богу исцеляет человека.
Вадим Калацей: Сегодня многочисленные рок-команды пытаются в слово вложить максимум силы, для того чтобы заставить людей что-то делать. Это колоссальная ответственность.
Игорь Сорокин: Я приведу такие слова Шекспира: “О, человек! Безумный человек, что облечен минутным, кратковременным величьем. И так в себе уверен, что не помнит, ведь хрупок, как стекло, он перед небом. Кривляется, как злая обезьяна, да так, что плачут ангелы над ним”.
Александр Патлис: Слово как семечка, оно также сеется и дает всходы. У нас большой архив музыкальных видеокассет. На одном из “живых” концертов METALLICA Хэтфилд в паузе между песнями стал кричать в заведенный зал какие-то слова, буквально пятнадцать слов. Я смотрю на него – он как будто проповедник. Он кричит: “Yeahhh?!”. И зал отвечает: “Yeahhh!!!”.
– А что за слова-то были?
Александр Патлис: …В основном – мат.
Вадим Калацей: “Вы – такие-сякие. Вы че пришли на концерт? Петь? Так пойте!”
Александр Патлис: “Вы мне благодарны? Да имел я вашу благодарность!” А все ему: “Yeahhh!!!”.
Есть кассета последнего “Вудстока”. На ней все более-менее прилично, если не учитывать девчонок без бюстгальтеров. А другая компания выпустила кассету, в которую вставила то, что было после этого концерта: сожжение палаток, горящая сцена, самый настоящий вандализм, полиция, машина, разгоняющая из брандспойта людей… По плодам их узнайте их, как говорит Христос. Очень важно, какие плоды “вырастут” после концерта.
У нас и общество такое получается: вечером нагрешил, утром пошел грехи замолил. И так изо дня в день.
Вадим Калацей: Очень много слов. С которыми расходятся реальные дела и поступки. Днем сходил в церковь, подумал о чем-то духовном. Вечером пропустил рюмашку-другую. С утра опохмелился, к вечеру начал работать. На следующий день к тебе пришли друзья и так далее. То есть исполняется некий ритуал, вся жизнь – ритуал. У других людей – своя религия: они в воскресенье, например, едут на рыбалку.
Неважно, кто человек – христианин или нет. Это не звание. Это всего лишь его внутреннее наполнение. То, что невозможно определить никаким катализатором. Есть люди, которые верят в идеалы коммунизма, они за них шли на смерть. В то время как другие развлекались в баньках с девочками и пили водку. А есть те, кто узнали Бога, познали Бога, их внутреннее содержание наполнено словом, моральными принципами, всякими, которые заложены в Библии. И они поступают согласно тому, что в них есть.
Я думаю, наше общество было бы цивилизованнее, оно бы пошло вперед, если бы люди не были задавлены страхом, если бы они могли выражать свою личность – хорошо или пусть даже плохо. А человек сам бы определил, куда ему идти, туда, где плохо, он не пошел бы.
Александр Патлис: В нашем обществе сегодня действительно дефицит доверия. Есть такой анекдот. Секретарь парткома звонит в церковь: “Слышь, батюшка, у нас тут партсобрание, дай, пожалуйста, стулья, не хватает” – “Ой, не дам! Я вам в прошлый раз давал, вы матерные слова на спинках ножиками повырезали” – “Ага, не дашь нам стулья?! Мы тебе пионеров в хор петь не дадим!” – “Не дадите?! Я монахов больше на ваш субботник не пущу” – “Не дашь монахов?! Все! Комсомольцев на крестный ход больше не получишь!” – “Я вам тогда монашек в сауну не дам!” – “…А вот за такие слова, батюшка, можно и партбилет на стол положить…”… Коль ты назвал себя христианином, верующим, так держи марку. Сегодня это очень важно.
Я верю, что наше общество будет сильно меняться, когда уйдет лицемерие, когда по телевизору перестанут говорить о том, как у нас растет валовой продукт, какая у нас вообще замечательная страна, как тут всем замечательно живется… По лицам людей, едущих в вагоне метро, такого не скажешь.
Я вижу, что сегодня церковь стремится к власти, я вижу церковных людей, общающихся с политиками. Я думаю, что церковь теряет то, для чего она есть на этой земле: проповедовать Евангелие. А не делать и влиять на политику. И не навязывать, как это существует в Беларуси, православную идеологию. Ведь ни для кого не секрет, что православная церковь сегодня доминирует, и она считает, что так и должно быть. А другие церкви, молодые, сегодня оказались на улице, потому что государство издало соответствующий закон, по которому тысячи людей оказались вне стен церквей. Мы не первый год с тобой знакомы, и ты знаешь, что многие прихожане нашей церкви – это бывшие наркоманы, бывшие малолетние преступники, это люди, жизнь которых действительно изменилась. И куда им теперь идти?.. До сих пор некоторые… газетки… пишут, что НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ – это созданная американцами религиозная машина по заманиванию молодежи в секту. Многие музыканты в Беларуси, достаточно известные музыканты, считают практически так же. И через вашу газету мы хотим сказать всем вашим читателям: да, мы ходим в протестантскую церковь, но мы с любовью и уважением относимся к католикам, к людям, которые ходят в православную церковь. И на наших концертах мы не призываем человека идти именно в эту церковь или в эту.
Вадим Калацей: Главное, чтобы человек просто пережил встречу с Богом. Чтобы он пережил истинное рождение.
Александр Патлис: Есть, как мы называем, такие автобусные евангелисты, лерики-дорики, люди со сдвинутой психикой. В Латвии есть такой человек, зовут его Людвиг, у него достаточно серьезный бизнес, рослый, здоровый мужик. Он говорит своему компаньону: “Ты посмотри на меня, ты знаешь, кем я был, и вот пять лет я живу с Богом – у меня и бизнес процветает, в семье порядок, все хорошо, нормально выглядеть начал. Приходи к Богу, будешь таким, как я”. И какой-то такой чувачок, кривой весь, подслушал это все и подходит к другому человеку: “Э, пошли с нами в церковь! Будешь такой, как я!”…
…Заманчивая это штука – для какой-то религии иметь доминирующее положение в обществе, когда тебя государство поддерживает. Но поменяется конъюнктура, к власти придут другие люди, с другими убеждениями, и “монстр” так может получить в результате отката…
Александр Патлис: Мы недавно вернулись из Тирасполя. Там отгрохали большой православный центр – золотые купола, белые стены. Но люди туда не идут. Потому что знают, на какие деньги все это было построено. И зачем священнику здание, если в нем нет людей?
…Давайте на землю спустимся… Некоторые музыканты минской группы ИСАИЯ были прихожанами той же церкви, что и вы… Не выводя из этого, я думаю, что у них какое-то странное отношение к тому, что делает НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ…
Игорь Сорокин: Есть люди, которые окружают нас. У нас свои земные цели и планы. И есть группа ИСАИЯ, у которой тоже есть свои цели и планы. В этом мы с ними разные. Многие, видя успех, популярность других, начинают думать, что достичь этого просто.
Александр Патлис: Может быть, они думали, что, после записи выпуска альбома у них сразу появятся концерты, сразу появятся приглашения. Перед тем как выпустить альбом “Ну что ты думаешь об этом?”, мы пять лет ездили играть “за помидоры”: на месяц уедешь – приезжаешь без копейки денег. Тут главное вовремя приостановиться и не думать о себе больше, чем ты есть на самом деле, надо продолжать работать. И люди тебя полюбят.
Игорь Сорокин: Мы помогаем ИСАИИ, тому же Диме Даукшу, берем с собой в туры их кассеты, продаем. Другое дело, что, может, ИСАИИ хотелось сделать за год то, что мы сделали за девять лет.
Кода: что хорошего и что плохого, на ваш взгляд, человечество берет с собой в двадцать первый век?
Александр Патлис: Может, мой ответ будет очень банальным. Многие люди думали, что двадцатый век – век технического прогресса; человек думал, что это защитит его, удовлетворит его и сделает счастливым, здоровым, успешным. Технический прогресс не дал ему этого. Эти вещи восполняет только Бог. В двадцать первом веке появится множество-множество новой техники, приборов, но потребность в счастье, в любви, в настоящей дружбе, верности и взаимопонимании в семье они не восполнят. Только Бог.
Вадим Калацей: Мне нравится тенденция последних пары лет, я не буду брать бывший Советский Союз, который все еще рыщет в поисках цели, которую я вижу в развитых странах: люди, досыта наевшись, вдруг разом на рубеже тысячелетий задумались о смысле, о некоторых внутренних и духовных вещах. Я смотрел последние голливудские фильмы, а Голливуд очень четко ориентируется в тех процессах, что идут в обществе, и такие фильмы как “Зеленая миля”, “Матрица” затрагивают именно внутренний мир человека, когда человек начинает задумываться, кто он.
Игорь Сорокин: Мне кажется, что сейчас молодежь потянулась к Богу. И этот процесс будет продолжаться и в двадцать первом веке. Хочется, чтобы, как по Писанию, наступило “золотое тысячелетие” и люди стали жить в радости, любви, мире.
Ласкаво просимо: Роман Джулай, «Світло Божої благодаті». Роман, розкажи, будь ласка, трохи про себе і свою родину.
По-перше, я хочу пригадати слова апостола Павла, що «Для мене життя Христос», і бажання служити Йому є в моєму серці з того часу, як я став Його дитям, коли я заключив завіт з Ісусом через покаяння. Наша родина завжди була готова служити Богу на тому місті, де ми є, і ми страємося це робити від усього серця і зараз. Я вважаю, що багато людей знають родину Джулай, якщо не особисто, то заочно, — через такі пісні як «Не забудь помолитися Богу», «Спішіть робити добро», «Примиріться», та інші. Коли ми жили у бувшому Радянському Союзі, майже кожна друга неділя була у нас запланована, щоб поїхати в інше місто на служіння. Не завжди так виходило, бо моя мама Діана була регентом хору місцевої церкви, в якому було біля 70 хористів, і не завжди була можливість залишити хор. Мого батька, Зіновія, дуже любили і завжди були раді слухати його розповідь благодаті через спів пісень у виконанні автора. Але нас чекали усюди, і іноді було важко прийняти рішення, де ми потрібні більше. Коли перед нами постало питання виїхати до Америки, ми всією родиною запитали себе: «Що ми будемо там робити, як будемо славити Бога без знання англійської мови?» Але то було в планах Бога, щоб ми опинилися тут, в Америці, і я особисто ніколи не мав сумніву, що то була дійсно Його воля. Зараз ми маємо можливість служити для Бога не менше, як було на Україні. Більше того, співаємо і свідчимо ми не тільки на українській і російській мовах, але і на англійській також. У 1994 році, як раз на день мого народження, Господь дозволив мені вперше вийти в ефір з радіопрограмою «Світло Божої благодаті» в місті Пітсбург.
Роман, скажи, як з ‘явилася ідея радіопрограми?
Коли ми приїхали до Америки, то першим і найголовнішим засобом мого вивчання англійської мови було радіо. Кожен день я слухав англійські християнські радіопрограми дві-три години. Спочатку то була нісенітниця для мене, але пізніше, вживаючи словник і знання з курсів англійської мови, я почав розуміти все більше та більше. Наприклад, коли читали вірші з Біблії на англійській мові, я «чіплявся» за знайомі слова і, знаючи Біблію на рідній мові, з мого мозгового комп’ютера діставав той самий вірш на тій мові, яку розумію. Таким чином я вчив нову термінологію і нові слова. Ще більше моя душа раділа, коли я почав розуміти пояснення та інтерпретацію Біблії, яку надавали американські проповідники, і моє серце палало великим бажанням якомога більше свідкувати про ласку Христову. У той час я думав, що бути на радіо — то дуже тяжке і нездоланне бажання. Але, не дивлячись на те, я все ж таки ділився тим бажанням з друзями-американцями, говорячи, що Пітсбург має біля ЗО тисяч людей, які розуміють нашу рідну мову. У листопаді 1993 року одна американка прийшла до мене і сказала, що є така можливість — бути на радіо, з’явилося вільне місце в ефірі. Ми подякували Бога за те, що Він відкриває двері для свідкування, але постала друга проблема — потреба у фінансах. Почали звертатися до церков за допомогою — мало хто відгукнувся. Тоді ми записали касету з нашим співом, і через продаж її почалося існування місії «Світло Божої Благодаті». Таким чином, першого тижня місяца лютого 1994 року, в неділю, багато почули звістку Божої благодаті, яка лунала з міста Пітсбург.
Роман, ти сказав, що ваше місто має біля 30 тисяч людей, які можуть розуміти нашу мову. Чи всі вони українці, а також, як далеко досягає та радіостанція.
Коли я почав проповідувати на радіо, то радіопрограма виходила два рази у тиждень по пів-години. Кожна радіопрограма складалася з двох частин, а саме, 15 хвилин українською мовою, та 15 хвилин російською. Але через два місяці почали дзвонити старі емігранти-українці і просити, щоб радіопрограму провадити тільки по-українськи. Вживаючи слова апостола Павла, що «для юдеїв я був як юдей, а для еллінів — як еллін…», помолившись, я сказав собі: «Добре, для українців я буду як українець», — і почав вести радіо тільки по-українськи. Я вважаю, що так навіть і краще — тому що стало більше часу для розкриття теми проповіді. У нашому місті з околицями проживають біля ЗО тисяч слов’ян старої еміграціі, їх дітей, і представників нової еміграції. Кожного року тут, у Пітсбурзі, проходять великі українські фестивалі, на які запрошують і нашу церкву, де своєю участю ми свідчимо про Христа на мові, яку розуміють усі учасники цього фестивалю. Радіопрограма «Світло Божої благодаті» проходить на хвилях АМ і сягає на відстань більше як 70 миль навкруги Пітсбурга. Я отримую листи від радіослухачів не тільки з Пенсильванії, але із штату Огайо теж. Так що «Світло Божої Благодаті» можна чути у трьох штатах: Пенсильванія, Огайо та Вірджинія.
На якій саме хвилі і о котрій годині можна чути «Світло Божої Благодаті»?
Наша радіопрограма зараз виходить один раз кожного тижня у неділю о 2:30 p.m. на хвилі 730 АМ, і мені хотілося б додати, що це є свого роду стратегічний час.
Чому ти вживаєш слово «стратегічний»?
Слово «стратег» бере походження з грецької мови і означає полководець або керівник великої військової операції. Наш Господь-Спаситель є Великий Керівник справи спасіння всього людства, яке приймає Його ласку. Справа в тому, що «Світло Божої Благодаті» виходить о 2:30 p.m. на українській мові. Сам Господь попіклувався про цей час, щоб радіопрограма виходила саме о 2:30 p.m., і саме на цій хвилі тому, що на цій самій хвилі о 1:00 p.m. починається світська програма «Українська Година», а після неї, о 2:00 p.m., — католицька програма «Христос між нами». Таким чином, люди настроїли свої приймачі ще з першої години і вже півтори години слухають українську мову. Тому я так кажу, що 2:30 p.m. — то є «стратегічний час».
Я знаю, що в американців вважається некультурним питати про те, скільки ти заробляєш, або за скільки ти купив, але як ця програма існує вже більше трьох років?
Майже на початку кожного місяця переді мною стає питання: «Чим платити?» В кінці місяця треба заплатити білл в кілька сот доларів. Від постійних спонсорів отримую тільки половину, а іноді і того немає. Але Господь — мій надійний Спонсор, Який ніколи не підведе. В кінці 1994 року я втратив працю, виникло питання закриття радіопрограми, і я молився: «Господи, пошли мені працю, з якої я міг би допомогти радіопрограмі. Якщо на те Твоя воля, щоб радіо існувало, допоможи!» І Господь відповів, пославши працю. Я дякую Богу, що Він підкріпляє мою віру, як тій вдові з Сарепти, яка кожного ранку приходила до гладишки і бачила лише трохи борошна, яке продовжувало життя ще на один день. Я вважаю, що багато хто з нас, коли б були в подібних обставинах, казали б Богу, щоб наповнив борошном по вінця ту гладишку, щоб кожного дня ми приходили і брали трошки зверху. Наступного дня — знову повний горщик, а якщо б і не до верху повний, то не велика біда вчорашнього наповнення достатньо. Але Бог воліє, щоб ми мали потребу в Ньому кожного дня, і через «борошно на дні» стверджує нашу віру.
В моєму випадку також, коли підходить час платити за радіо, — Бог подає як раз ту міру, що потрібна для місячного існування «Світла Божої Благодаті».
Я дякую Богові за все. Хоча я і не багатий, але маю все необхідне. Хоч моя зарплата невелика, але білли всі оплачую. Хоч моя машина не 90-х років, але колеса ще крутяться. Хоч і не маю своєї хати, але маю, де жити. Господь — є мій Спонсор у всьому, навіть у тому, що подарував прекрасну дружину, яка допомагає мені у багатьох справах, піклуючись про родину. Слава Йому!
Дякую за твоє чудове свідоцтво, і зараз, маючи цю нагоду, що би ти хотів сказати до читачів газети «Град Божий»?
Коли Господь запитав Соломона: «Що ти бажаєш?» — Соломон відповів: «Мудрості». І дійсно, хто просив і має мудрість від Бога — буде мати все.
У мене одне і дуже важливе бажання до всіх: моліться за мене, мою родину і за наше служіння.
Коли ми будемо молитися — Господь дасть допомогу у всьому. Через молитву Він благословить і покладе на серце людині служити Богові там даром, який вона має. Маєш голос — співай Йому, можеш говорити — звіщай Його благодать, можеш заробляти гроші — охоче давай на діло Його, і Господь благословить тебе. Я знаю, що кожний християнин може молитися, і мій тато з мамою склали пісню, приспів якої є:
Не забудь помолитися Богу,
Бо в молитві надія і сила.
Стане легша терниста дорога,
З нею завжди ти будеш щасливий.
І якщо Господь кладе вам на серце допомогти тому служінню, яке проходить у Пітсбурзі, щоб в серця багатьох людей пролилося Світло Божої Благодаті, — моліться і пишіть нам, будь ласка.
Наша адреса:
Light of God’s Grace
Р.О. Вох 6811
Pittsburgh, PA 15212
