Музыка евангельских церквей и задачи музыкознания (Виктор Кадочников)

    Музыка евангельских церквей и задачи музыкознания (Виктор Кадочников)


    В сентябре 2015 года в пригороде Смоленска состоялась международная научно-практическая конференция, озаглавленная «Теоретический и богословский фундамент музыкального служения в евангельских церквах», организованная московским христианским центром «Логос». Многие из мыслей, озвученных на ней, сохраняют актуальность и сегодня. Предлагаем вниманию читателей статью, основанную на положениях, высказанных в докладе В.П. Кадочникова на этой конференции.

    В последние годы, на встречах в церквах мы не раз обсуждали постепенно разворачивающиеся споры между сторонниками так называемых групп прославления и приверженцами пения традиционных гимнов1. Отражение спора уже появилось на страницах печати2. Неоднократно эта тема оказалась затронута и на нашей конференции. Говорилось, в частности, что и та и другая спорящая сторона выдвигает свои аргументы. Одни утверждают, что старинное пение не увлекает молодёжь. Другие подчёркивают, что в гимнах выражено евангельское вероучение, а без него у Церкви нет будущего. Очевидно, такое противостояние — больной и насущный вопрос в ряду других, связанных с музыкальным служением.

    Ради справедливости замечу, что названная проблема характерна не только для протестантских сообществ. Например, в главном католическом соборе города Сиэтла (штат Вашингтон) нередко можно услышать строгую старинную церковную музыку XVI–XVIII столетий, но иногда и совсем другую музыку. Показателен следующий случай. Однажды в том же Сиэтле, в районе Кент, мы с друзьями решили посмотреть здание католической церкви. При входе нас встретил пожилой священник и вежливо спросил, какова цель нашего визита. Народу в храме не было, и я поинтересовался, когда же будет ближайшее богослужение. Он назвал время и добавил: «Но я не советую вам туда приходить!» Я, конечно, изумился: представляете — священнослужитель не рекомендует прийти в свою церковь! А он, видя моё удивление, распахнул дверь в сакральное пространство, в зал собрания, в молитвенный зал и показал на барабаны возле кафедры. Я понял, что для католической среды вышеназванная проблема тоже актуальна.

    В православной церкви такого рода противоречие заметно меньше, потому что она получила что-то вроде прививки против подобных серьёзных нарушений традиции. Произошло это в начале ХХ века, во времена так называемого «Нового направления» церковной музыки. Одно из кардинальных новшеств, которое предлагалось тогда, это использование оркестра. Как пишет митрополит Ионафан (Елецких):

    «Композитор А.Т. Гречанинов на Поместном соборе 1917–1918 г. горячо ратовал за введение инструментальной музыки в православное богослужение и предлагал установить в каждом храме орган “для придания церковной службе бòльшей музыкальной красоты, возвышенности и силы воздействия на молитвенное настроение молящихся”»3. Такое предложение обсуждались, но было отвергнуто Поместным собором. В общехристианском музыкальном наследии остались заметные следы этого внутрицерковного «спора» — выдающиеся духовные произведения для хора, певцов-солистов, органа и оркестра «Демественная литургия» А.Т. Гречанинова, «Братское поминовение» А.Д. Кастальского и ещё несколько других, менее масштабных сочинений. Эта музыка предназначалась для русской православной службы, но никогда не допускалась в неё.

    Однако, если приглядеться и прислушаться внимательнее, в жизни этой церкви можно и сегодня найти параллель нашим спорам. В частности, в православной среде есть не всеми принимаемое так называемое «бардовское» движение. Иногда в нём участвуют даже и монашествующие. Примером могут послужить песни иеромонаха Романа (Матюшина) в его исполнении, с собственным гитарным сопровождением. Аудиозаписи их получили очень широкое распространение. Конечно, эти песни не идентичны репертуару протестантских «групп прославления», но также противостоят традиции, принятой в его церкви.

    Как видим, при всех особенностях и конфессиональных различиях, проблему такого церковно-музыкального «популизма» можно уже считать общехристианской и всё более серьёзной.

    Теперь уже и пасторы Союза евангельских  христиан-баптистов публично принимают ту или иную сторону в споре сторонников и противников традиционного богослужебного пения. При этом, чаще всего, спорящие не склонны внимательно выслушивать друг друга. В результате, их аргументы, даже наглядные, хотя, нередко, слабо продуманные, наскоро проработанные, кажутся противоположной стороне поверхностными.

    Пристрастию части верующих к поп- и рок-музыке, внедряемой «группами прославления», способствует ещё и пропаганда её средствами массовой информации и киноискусства. В качестве примера можно вспомнить популярный американский фильм 1992-го года «Действуй, сестра» («Sister Act») режиссёра Э. Ардолино с Вупи Голдберг в главной роли. По сюжету этого фильма эстрадная певица вводит поп-музыку в монастырское богослужение для привлечения в церковь людей с улицы. И будто бы успешно.

    В нашей дискуссии уже было по такому поводу произнесено слово «болезнь». Мне кажется, эта болезнь внедрилась так глубоко, что «домашними способами» лечить её уже поздно. Нужны специалисты, способные серьёзно изучить возникшую проблему, намеренные проанализировать её и поставить полный диагноз. Ну и, может быть, предложить возможное решение проблемы.

    Однако таких специалистов в церквах пока нет. Я, например, при всей многолетней музыкальной практике, почувствовал себя не готовым помочь разрешению спора в одной из эмигрантских баптистских семей, когда их сын заявил: «Мама, ты не понимаешь! В христианском рэпе много глубокой поэзии». Так ли? Но ведь я не знаю рэпа. Никогда не анализировал его со своей профессиональной точки зрения, поэтому не мог аргументированно ответить, когда они ко мне обратились — есть ли там поэзия? А вообще, может ли рэп быть христианским? И ведь огульное, не подтверждённое конкретными аргументами отрицание не убедило бы этого уже сформировавшегося молодого человека.

    Не думаю, что такие вопросы мог бы легко решить кто-то один. Надежда, обычно, возлагается на церковного служителя, в первую очередь — на церковного регента. Но давайте вспомним, что у регента ноша и так тяжела: выбор репертуара, освоение и предварительное переживание многоголосного нотного текста, техника дирижирования, выравнивание звучания хоровых групп, дисциплина репетиций и другие организационные задачи. А суметь выстроить духовную жизнь членов вверенного ему хорового коллектива, установить взаимодействие с пасторами, провести концерты духовной музыки! У пасторов не менее многочисленные серьёзные задачи. И регенты, и пасторы посильно стараются найти баланс нового и традиционного в певческом служении. Но, как видим, есть причины, не дающие легко это устроить.

    Как же тогда решать ощутимо созревшую проблему? Один-два регента или пастора не смогут, вероятно, проанализировать всё целиком — как и у врачей, у них есть своя узкая специализация. Поясню это на таком примере. В научно-популярной книге Айзека Азимова «Вид с высоты» есть замечательное сравнение. Он написал там, что в старину было проще. Все своды знания представляли собой что-то вроде ухоженного сада, в котором видны перспективы, и где каждый может посмотреть, что есть там, вдали. А потом всё стало постепенно зарастать, всё стало переплетаться, всё стало настолько сложным, что каждый теперь видит и возделывает только свою грядку4. Такое в науке встречается сейчас достаточно часто.

    Но давайте попробуем представить, что требуется для возделывания нашей «грядки». Пользуясь принятой классификацией, можно описать это так.

    Первое. На плотском, или физическом уровне, в разнице восприятия традиционных церковных песнопений и поп-музыки, в первую очередь, должны разобраться исследователи, изучающие результаты физического воздействия звука на организм. Это направление науки в России развито слабо. Слышал об опытах, которые проводили в военных лабораториях, но задачи там были иные — не спасти, а подавить человека. Да и объект для испытаний там рассматривался совсем иначе5.

    Второе. Анализировать ситуацию на уровне души (или по-гречески ψυχή — псюхе) и давать соответствующие рекомендации, очевидно, должны знатоки психологии музыкального восприятия. В этой области советские научные деятели достигли значительных успехов. Классическим считается труд 1925 года «Психология искусств» Л.С. Выготского6. Это направление науки успешно развивалось различными нашими учёными7, правда, обычно, не касаясь важных для Церкви вопросов о разнице душевного и духовного. Но есть надежда, что и здесь какие-то успехи могут быть достигнуты. Разумеется, при сочетании веры, музыкально-психологического и богословского образования.

    Третье. Для исследователя, приступающего к размышлению о воздействии музыки на духовном уровне, особенно важными становятся богословская специализация и совершенное знание мировой христианской музыки, богослужебной и так называемой паралитургической. Даже предварительное их освоение требует огромных затрат времени.

    И конечно, решения специалистов должны быть комплексными, учитывающими результаты изучения всех этих уровней. Всё перечисленное, пожалуй, — работа для целого коллектива высококвалифицированных исследователей. Каковы перспективы появления такого коллектива? Я думаю, — очень туманные. Это могло бы стать частью работы, скажем, нашего Института духовной музыки. Но такая деятельность требует вложения больших средств. Так просто посвятить ей много времени едва ли у кого-то получится. Да и ждать быстрого появления и объединения всех специалистов того круга, который я обозначил, очень трудно. Вспомним о нынешнем положении нашей отечественной системы образования, переживающей множественные, но малопродуктивные преобразования.

    Что же может дать Церкви музыкознание в этой ситуации? Я считаю, следует в первую очередь грамотно фиксировать для будущего анализа факты сегодняшней музыкальной жизни поместных церквей, записывать воспоминания старших членов Церкви, а также изучать и доносить до верующих содержание архивных документов. Историками музыки православной церкви в этом отношении ныне делается многое8. Российской католической — меньше9. Но их труды печатаются, продаются не только в «церковных лавках» и обсуждаются, например, на университетских форумах.

    История же российской протестантской музыки как будто наоборот, постоянно уводится в тень. Да и работа над ней ведётся единичными энтузиастами, например, в Москве — Е.С. Гончаренко. Его статьи уже изданы, как отдельный сборник10. Им же инициированы заметки и воспоминания нескольких авторов, собранные и выпущенные в свет в виде других сборников11. Во многом именно его усилиями осуществляется издание журнала «Логос. Библия, образование, музыка». В руководимом им Институте духовной музыки молодые выпускники пишут время от времени дипломные работы на музыкально-исторические темы.

    Впрочем, даже то, что осуществляется для изучения истории музыкальной практики евангельских церквей, к сожалению, остаётся уделом «междусобойчика», как было сказано в ходе нашей конференции. Упомянутые сборники и журнал до недавнего времени распространялись почти исключительно в кругу евангельских христиан-баптистов и иногда среди членов родственных протестантских движений.

    Однако за эти пределы, за границы «междусобойчика» музыкознание просто обязано выйти с широким показом и церковной истории, и традиций протестантской музыки. Богатство, которым обладают евангельские церкви, заслуживает того, чтобы стать достоянием самых разных, в том числе и научных кругов российского общества. Если, конечно, мы хотим видеть уважение со стороны остальных граждан нашей страны. И, как одно из следствий, — сохранять молодёжь в церкви. Но и внутри церкви, со споров о превосходстве того или иного церковно-музыкального направления, внимание верующих желательно перевести на осознание накопленных ценностей собственной церковной музыки. И такое служение Богу и Церкви должно быть оценено как достойное. Думается, оно поможет разрешению обозначенной проблемы.

    Виктор КАДОЧНИКОВ, музыковед, канд. искусствоведения, преподаватель Института духовной музыки.

    Источник: Журнал «Логос» №23, 2018 г.



    Примечания

    1. Речь об этом заходила и на недавней очередной рабочей встрече членов Музыкального координационно-экспертного совета Российского союза евангельских христиан-баптистов, состоявшейся 15 сентября 2018 г. в Москве.
    2. См.: Воевода Д., Львутин Е. О музыкально-певческом служении // Богословие и практика музыкального служения. Сборник статей. Составитель Е.С. Гончаренко. М: ХЦ «Логос», 2014, с. 163–164. Волчанский В. О служении оркестров // Богословие и практика музыкального служения, с. 203–204, а также в других, более поздних изданиях.
    3. Ионафан (Елецких), митрополит. Об употреблении музыкальных инструментов, как древнем местном литургическом предании Восточной церкви.
    4. Азимов А. Вид с высоты. М.: Мир, 1965, с. 4.
    5. Показательно, что известный учебник по психоакустике был выпущен у нас военным издательством. См.: Алдошина И. Основы психоакустики. М.: Оборонгиз, 2000.
    6. Выготский Л. Психология искусства, М.: Искусство, 1968.
    7. Беляева-Экземплярская С. О психологии  восприятия  музыки.  М.: Музыка, 1923. Теплов Б. Психология музыкальных способностей. М.-Л.: АПН РСФСР, 1947. Назайкинский Е. О психологии музыкального восприятия. М.: Музыка, 1972. Медушевский В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. М.: Музыка, 1976.
    8. См., например: Рахманова М. Русская духовная музыка в ХХ веке // Русская музыка и ХХ век. Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры ХХ века. Редактор-составитель М. Арановский. М.: Государственный институт музыкознания, 1998. Парфентьевы А. и А. Русская духовная музыка ХХ века // История современной отечественной музыки. Выпуск 3. Редактор-составитель Е.Б. Долинская. М.: Музыка, 2001. Рыцарева М. Духовный концерт в России. Вторая половина XVIII века. СПб: Композитор, 2006.
    9. Фиденко Ю.Л. Музыкально-литургическая практика католических приходов азиатской части России на рубеже XX–XXI веков. СПб: Книжный Дом, 2015.
    10. Гончаренко Е. Музыка и духовное возрастание церкви. М.: «Логос», 2001.
    11. Богословие и практика музыкального служения (см. выше); Живое наследие. Сборник статей. Составитель Е.С. Гончаренко. М.: ХЦ «Логос», 2017.